42 
– Боже мой, он чуть ли не с яйцо! – воскликнула мать девушки, увидев кольцо, и Камилла закружилась по комнате, весело поглядывая на хохочущего отца. – Ах ты, шалунья! – засмеялась и Элизабет. – Что ж, Камилла, скоро ты станешь очень богатой! – Она бросила на Орвиля укоризненный взгляд, однако он предпочел промолчать.
Он был рад за Камиллу.
– Знаю, знаю! Иеремия собирается построить для меня прекрасный дом. Там все будет самое новое, все, что я пожелаю! – Она вела себя так, словно ей было девять лет, и мать нахмурилась.
– Из тебя вырастет очень избалованная женщина, Камилла.
– Знаю.
Сейчас она тревожилась только из-за того, что когда-нибудь придется рожать. Может, это не так уж трудно? Камилла собиралась поговорить с матерью и спросить, что можно сделать, чтобы не сразу забеременеть. Ей приходилось слышать такие разговоры между женщинами, однако сейчас она не хотела об этом думать. Ведь ее брачная ночь наступит еще не скоро.
– Ты понимаешь, как тебе повезло?
– Да. – И она тут же убежала, услышав от служанки, что Иеремия ждет внизу.
Две недели в Атланте прошли как сон: вечера, пикники, подарки. Ему иногда удавалось украдкой поцеловать Камиллу и обнять ее стройный стан. Иеремия с нетерпением ждал того дня, когда он в конце концов увезет ее с собой. На этот раз расставаться им было очень тяжело. Ему предстояло считать дни до их новой встречи, когда она станет всецело принадлежать ему. Однако у Терстона оставалось еще немало дел: нужно было купить землю и выстроить дом для невесты. Всю дорогу он обдумывал и уточнял свои планы. Прежде чем возвратиться в Напу, он провел в Сан-Франциско три дня, где осматривал участки под застройку и огромные пустоши, выставленные на продажу. Потом он встретился с архитекторами и заказал у них проект будущего дома. В день отъезда Иеремия все же нашел то, что искал, – огромный участок, занимавший почти целый квартал в нижней части Ноб-Хилла[2], откуда открывался вид на весь город. Прищурив глаза, Иеремия попробовал представить дом, который он здесь построит. Он будет больше особняков Хантингтона, Крокера и Марка Хопкинса, превзойдет размерами даже дом Тобинов. И когда он позже заехал в мастерскую архитекторов, то только рассмеялся в ответ на уверения хозяина, что через пару лет будет именно так, как ему хочется.
– Вы ошибаетесь, мой друг.
Архитектор озадаченно посмотрел на улыбающегося Иеремию.
– Я собираюсь закончить все гораздо раньше, чем за два года.
– За год? – Архитектор побледнел, увидев, как улыбка на лице заказчика сделалась еще шире.
Он просто никогда не имел дела с Иеремией Терстоном... или с Камиллой Бошан. Иеремия не сомневался в том, что она станет такой же требовательной, как и он сам, когда немного повзрослеет и привыкнет к положению его супруги. Тут он не ошибся.
– Я рассчитывал на четыре месяца. Максимум на пять.
Архитектор едва не лишился дара речи, но Иеремия только рассмеялся.
– Вы что, шутите?
– Нисколько. – С этими словами Терстон присел за письменный стол и выписал чек на внушительную сумму.
Архитекторы, с которыми он собирался иметь дело, считались одними из лучших в городе, и Иеремия получил о них самые лестные отзывы от своих банкиров. Он вручил архитектору чек, объяснив, что тот получит еще один на такую же сумму, если строительство завершится через четыре месяца, самое большее через пять. Сумма оказалась столь велика, что отбивала всякую охоту спорить, и это отчасти помогло решить проблему со сроками. Такие деньги позволяли нанять целую армию работников, чтобы как можно скорее воздвигнуть дом на участке в районе Ноб-Хилла, который Иеремия приобрел в тот же день. Он всегда был скор на решения. Вечером он сел на уходивший в Напу пароход и принялся с удовольствием вспоминать о том, что успел сделать за день. Архитектор должен был приехать в Напу через неделю, чтобы показать Иеремии чертежи. Если Терстон их одобрит, стройка начнется спустя несколько дней. Иеремия не собирался терять ни минуты, ему хотелось закончить дом к тому времени, когда он привезет сюда невесту с Юга. После свадьбы, которая состоится в декабре, он решил провести медовый месяц в Нью-Йорке, а потом уехать с Камиллой в Напу и заодно показать ей новый дом в Сан-Франциско. Зиму они проведут в городе, а с первыми признаками весны переберутся в Напу и останутся там до конца лета. Это вполне устраивало Иеремию. Когда на следующей неделе у него в конторе появился архитектор, чертежи показались ему просто великолепными.
42 
