63 
Четырнадцатого июля вторым посланием король возвестил, что прибудет в столицу через два дня.
Среди парижан карту Франции имели только нотариусы и капитаны. Они попытались предугадать, как будут развиваться события. С войском в десять тысяч человек или с тем, что от них осталось, – войска Сфорцы еще не прибыли – Людовику предстояло столкновение с гораздо более многочисленной армией: сильным войском Бургундца в Лонжюмо, в восьми лье от Парижа, и войском герцога Бретонского в двенадцать тысяч человек, стоявшим в Шатодене, в тридцати пяти лье. Все опасались худшего. Дороги на Париж были закрыты.
Король тем временем занял Монлери. Ему помогали два полководца с большим опытом: Пьер де Брезе и Жан де Монтобан. По правде говоря, у него была только кавалерия, ибо пехота продвигалась очень медленно, а от всей артиллерии осталось лишь несколько орудий. Поэтому мятежники считали, что у короля хватит ума не атаковать их. Уверенные в своем превосходстве, они потеряли время. Всадники разъезжали по лагерю, лучники расхаживали туда-сюда, командиры вели переговоры. Поскольку стояла страшная жара, всем раздавали вино – в частности, пятистам английским лучникам, которые были одним из главных козырей Лиги всеобщего блага.
Солдаты и с той и с другой стороны были возбуждены. Некоторые перешли к действиям. Бургундцы пробрались в Монлери, подожгли дома и вышли в поля. Хлеба не были сжаты, и высокие колосья мешали быстрому продвижению. Врезе велел своим копейщикам слегка подать назад. Подумав, что он бежит, враг ринулся за добычей. Хитрый маневр Брезе удался: началась битва. Лучники с трудом шли по полю, и всадники опрокидывали их. Бургундец оказался зажат между копейщиками Брезе, разделенными на два отряда. Брезе перешел в наступление и нашел смерть в бою. Но разбитые наголову бургундцы бежали. Людовик XI атаковал в свой черед. Увы! Ему изменили всадники Карла Мэнского, которые, едва завидев врага, подняли копья, развернулись и умчались на юг, как последние трусы. Предательство было подлым: король лишился своего левого фланга.
И королевские и бургундские войска пустили в ход пушки, уничтожая кавалерию. Потом ринулись друг на друга и вступили в рукопашный бой. Людовику пришлось сражаться со Старшим Бастардом. Тот сумел ранить копьем лошадь короля. Людовик упал. Бургундцы подумали, что он убит, и завопили от радости. Но он был жив. Его шотландские стрелки помогли ему подняться и подсадили на другую лошадь. Он помчался воодушевлять солдат.
Битвы с предсказуемым результатом ведутся редко, ибо исход очевиден для обеих сторон. Сражение шестнадцатого июля оказалось исключением. С одной стороны, мятежные сеньоры имели численное преимущество и, следовательно, были сильнее, однако каждый из них хотел сам руководить своей армией, а общая стратегия у них отсутствовала. С другой стороны, союзники короля, проникнутые убеждением, что сеньоры имеют право на независимость, были не вполне уверены в справедливости своего дела и в шансах на победу. Отсюда их вялость и частые измены.
Боевой пыл войск исчерпал себя после полудня, но по-прежнему нельзя было сказать, кто победил и кто проиграл в этой битве. Последовавшее временное перемирие не способствовало подъему воинского духа: число убитых и раненых было ужасающим. Две тысячи мертвецов с каждой стороны, сотни искалеченных и беглецы повсюду.
Однако лигеры сочли, что Людовик XI разбит, и с наступлением вечера Карл Смелый в очередной раз оправдал свое прозвище, вознамерившись взять замок Монлери, который полагал оставленным. В своем высокомерии он отправился с эскортом всего лишь в сорок человек. Его ожидал сюрприз: король по-прежнему находился там, и, более того, не один, а с вполне боеспособным войском. Карлу Смелому едва не перерезали глотку в буквальном смысле слова – он спасся бегством с окровавленной шеей. Свою армию он нашел в подавленном состоянии: всадники затоптали собственных лучников, и у всех живот подводило от голода. Ибо продовольствия катастрофически не хватало.
Наступила ночь. Король воспользовался темнотой, чтобы отойти на восток, поскольку ему не удалось освободить дорогу на Париж. В Корбейле он сделал крюк к северу и восемнадцатого июля, в послеполуденное время, въехал в Париж.
Опоздал он всего на два дня.
Столица устроила своему королю триумфальную встречу, ибо, невзирая ни на что, ее владыкой был Людовик, а не Бургунде, о поражении которого кричали на всех углах.
63 
