ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  64  

Он рассказал о схватке при Монлери. Никто не заблуждался: это была битва за Париж. Затем он отправился ночевать во дворец Турнель. Солдаты расположились где смогли включая окрестные деревни: там они устроили себе пир за счет крестьян.

Впервые за много дней на улице Бюшри спали почти спокойно.

Битва, однако, не закончилась, и на то было две причины. Самая важная заключалась в том, что Лига всеобщего блага, хотя часть ее войска рассеялась, прекратить войну с королем не могла: в противном случае ей грозили внутренний раскол и потеря лица.

Вторая причина: у мятежников не осталось ни гроша, и они страдали от нехватки продовольствия. Они приходили в бешенство, видя, как обжирается и упивается Париж. Многие дороги с юга были отрезаны, но дороги из Бос и Валуа оставались открытыми, равно как и дороги из Руана, нормандских рыбных портов и бассейна Марны. Париж был одновременно складом и местом сбыта продовольствия, одежды, лечебных снадобий и других припасов, в которых так жестоко нуждались лигеры. В их лагере не было почти ничего, если не считать дров. Запастись всем необходимым они могли только в столице.

– Они вернутся и будут осаждать нас, – предсказал Жозеф.

У этого юноши действительно была светлая голова, ибо король пришел к такому же выводу: проведя несколько дней в Париже, десятого августа он отбыл созывать сторонников – в Монтобан, Руан, Эврё, Шартр.

В стране зарождалась почтовая служба: Жанна отправила письмо сыну в Орлеан с просьбой отсрочить приезд в Париж, поскольку в коллеже он будет в большей безопасности, чем на дорогах. К посланию она приложила двадцать ливров.

Тем временем начался второй этап битвы за Париж: мятежники заняли позиции вокруг столицы.

Карл Французский обосновался в замке покойной Агнессы Сорель, фаворитки своего отца, в Боте-сюр-Марн.

Франциск II Бретонский находился в поместье аббатов де Сен-Мор.

Иоанн Калабрийский, сын короля Рене, – в Шарантоне.

Карл Смелый – в Конфлане, в замке герцогов Бургундских, где же еще.

Парижан вновь охватила тревога.

Двадцать второго августа принцы отправили шестерых герольдов с предложением о переговорах. Король все еще собирал войско. В его отсутствие городской совет и нотабли согласились послать к принцам делегацию во главе с епископом Шартье – тем самым, что некогда встречал Людовика в соборе Парижской Богоматери. Местом переговоров избрали Боте. К ним приступили после сражений, хотя лигерам с этого следовало бы начать и не разорять страну, которой они намеревались управлять.

Делегаты убедились, что принцы признали своим главой красавчика Карла Французского, которого желали посадить на трон вместо Людовика. Что же они хотели вытребовать? Всего-навсего контроль над финансами страны, все доходные должности и командование войском. Кроме того, они намеревались установить опеку над "личностью и правительством короля". Все это было высказано ультимативным тоном. Словом, они вели себя так, словно одержали победу.

Парижане, вышедшие из города, уверяли, будто им удалось подсчитать численность осаждающих. Тридцать тысяч – говорили одни, сто тысяч – заявляли другие. Это были фантастические цифры; по правде говоря, никто так и не узнал в точности, сколько солдат привели с собой принцы. Ясно было одно: если произойдет новая битва, она будет кровавой.

Делегация вернулась и на следующий день сообщила о требованиях сеньоров. В течение часа о них узнал весь Париж: принцы хотели получить мельницу, мельника и его дочку.

– Нас осаждают воры! – воскликнула госпожа Контривель.

Она и Жозеф, ставший ее квартирантом, во всем были заодно. И с увлечением играли в шахматы. Если бы не почтенный возраст госпожи Контривель, можно было бы предположить, что они предаются и другим играм. На самом деле у вдовы суконщика проснулся материнский инстинкт при виде этого юноши, столь же прекрасного, сколь и обходительного.

Жанна разделяла их точку зрения: она давно считала принцев грабителями, хвастунами и тупоголовыми баранами. Что до Анжелы, которая выросла в годы относительного мира, то ей все происходящее внушало глубокое отвращение, и она фактически не выходила из дома, опасаясь бродивших по улицам солдат.

Она умрет затворницей или монахиней, говорила себе Жанна.

Отношение парижан к осадившим их принцам оставалось все таким же враждебным: мало того что пришлось содержать войско, защищавшее столицу, так эти чванливые сеньоры еще и мешали спокойно работать, разоряли деревни, вытаптывали поля и уничтожали виноградники. Вскоре их стали называть белой чумой.

  64