289 
В общем, Голландский Псих вернулся на голландскую родину и нашел себе юную голландскую женщину, много младше его. Он снимает телесериал, его с бешеным успехом показывают по нидерландскому телевидению; по описанию Ричарда Гладштейна Джек решил, что Ванфлек снял римейк «Грехов Майами» в амстердамском квартале красных фонарей.
Ричард долго объяснял Джеку, как непросто будет уговорить «Мирамакс» нанять Уильяма Ванфлека – при том условии, что он их с Джеком устроит. Однако сама идея ему нравится – Джеку она тоже понравилась, они оба согласились, что с Биллом откроются любопытные перспективы. А Боб Букман тем временем, оказывается, уже послал Римейк-Монстру сценарий.
Ричард и Джек придумали пригласить на главную женскую роль Лючию Дельвеккио.
– Ей придется скинуть килограммов десять, – сказал Джек.
– Она как раз ищет повод это сделать! – воскликнул Гладштейн. Еще бы не ищет, подумал Джек, Голливуд кишит бабами, которые мечтают скинуть килограммов десять, только повода никак не могут найти.
Чем больше Джек думал о Бешеном Билле, тем больше ему нравилась эта идея. С римейками Римейк-Монстра была большая, но зато единственная проблема – его собственные сценарии. Он не просто передирал их с других, которые были куда лучше, он выходил за все возможные рамки, пытаясь спародировать все, что только можно, – короче говоря, Билл просто не знал меры. А если для тебя в оригинале нет ничего святого, то зрителям не в кого влюбляться в твоем кино. Напротив, в Эмминой истории была большая доля нежности и жалости – и по отношению к «сценарных тонн глотателю», у которой «слишком маленькая», и по отношению к порнозвезде, у которого «слишком большой». Бешеный Билл еще ни разу не снимал фильм по сценарию, пронизанному любовью и нежностью.
Как бы Джеку хотелось спросить Эмму, что она думает об их с Гладштейном идее! Впрочем, он решил, Эмма не перевернется в гробу, если они наймут Бешеного Билла.
Джек вышел на улицу, в дождь. Он прошел мимо «Каза Россо», кинотеатра, где крутили порнографию и устраивали живые секс-шоу (когда-то он думал, что это еще один способ раздавать советы). Он не зашел туда – смотреть порнуху, даже в качестве «работы с материалом» для «Глотателя», не хотелось.
Он вернулся на Вармусстраат, но Нико ушел патрулировать квартал красных фонарей. Пара молодых полицейских, оба в форме, сказали Джеку, что, с их точки зрения, телесериал Уильяма Ванфлека про отдел убийств снят довольно достоверно. Бешеный Билл провел у них в участке много времени, сам патрулировал квартал с настоящими копами. Ага, значит, настоящим полицейским нравится, как Билл снимает про них кино, это хороший знак, подумал Джек, и отправился в спортзал на улице Рокин.
Спортзал был ничего, только вот музыка слишком громкая и назойливая, кажется, куда-то спешишь, а Джек-то вовсе никуда не торопился. У него назначена встреча с Фемке, это Нико позаботился, но до четырех часов дня еще много времени. Спешить некуда. В «Гранд-отеле» Джеку вручили посылку – заходил Нико Аудеянс, оставил кассету с эпизодами Биллова сериала.
Джек принял душ, побрился, оделся поприличнее и снова вышел на улицу. Его путь лежал в сторону канала Сингель, в фирму Маринуса и Якоба Поортфлитов, сыновей Фемке (мать уже на пенсии). Джек сразу понял, как легко было Алисе обмануть его, внушить, что Фемке – проститутка с Бергстраат. Офис Поортфлитов находился ровно на полпути от Бергстраат к Корсьеспоортстеег – в том самом месте, где работали «дорогие» проститутки.
Как он и помнил, с кожаного дивана и из кожаного кресла видны канал, пешеходы на улице и машины. Джек узнал и другие мелкие детали в конторе, например пейзажи на стенах и восточный ковер.
Фемке опаздывала, Джек поговорил с ее сыновьями, старомодно одетыми джентльменами лет за пятьдесят. В 1970 году они учились в университете, но даже их поколение хорошо помнило органиста Уильяма Бернса, который был знаменит своими «неортодоксальными» взглядами на проституцию и по утрам играл для шлюх органные концерты в Аудекерк. Более того, ночная жизнь тогдашних студентов считалась немыслимой без визитов в Старую церковь.
– Кое-кто из нас считал твоего папу активистом, сторонником социальных реформ. Ведь он, в конце концов, очень жалел проституток, их положение казалось ему невыносимым, – сказал Джеку Маринус Поортфлит.
– Другие принимали сторону иных проституток – я имею в виду тех, кто не ходил к Уильяму в Аудекерк по утрам. Для них Уильям был очередным проповедником, они считали, что его попытки внушить им веру есть не что иное, как тайный способ отвратить их от проституции, – сказал Якоб.
289 
