367 
– Да-да, пожалуйста, спрашивайте все, что хотите! – сказал доктор-лыжник Хорват.
– Я слышал, что зеркала – «пусковой механизм». Что это значит? – спросил Джек.
Присутствующие явно не ожидали от него таких познаний.
– Джек имел разговор с Вальтраут, она рассказала, как водит Уильяма в город покупать одежду, – объяснил коллегам профессор Риттер.
– Когда Уильям смотрит на себя в зеркало, он может просто отвернуться, а может закрыть лицо руками, – сообщил любитель железных фактов доктор Бергер.
– Но иногда, – добавила доктор фон Pop, – у него возникает желание посмотреть на свои татуировки.
– Да-да, на все сразу! – воскликнул доктор Хорват.
– Как вы понимаете, место для столь подробного изучения своего тела может быть совершенно неподходящим, но Уильям такие вещи попросту игнорирует, – пояснил профессор Риттер. – Кроме того, иногда он одновременно начинает и раздеваться, и декламировать.
– Декламировать?
– Видите ли, его тело – гобелен, и он умеет рассказывать его историю, как музыкальную, так и личную, причем делает он это, как актер со сцены; поэтому мы называем это декламацией, – объяснила доктор Хубер.
У нее снова запищал пейджер, она снова отошла к телефону у стены.
– Huber hier! – недовольно сказала она в трубку. – Noch nicht! («Еще нет!»).
– Ваш отец отличается чрезвычайным педантизмом, но беда в том, что он не ведает ему пределов, – сказал профессор Риттер.
– Он очень гордится своими татуировками и в то же время он решительно ими недоволен, – продолжил доктор Бергер.
– Уильям полагает, что некоторые располагаются не на тех местах, и корит себя за недостаток проницательности. Он сожалеет, что разместил их не там, где нужно, – уточнил доктор Хорват.
– Особенно он любит порассуждать, – вставила доктор фон Pop, – какая из татуировок должна была располагаться у него прямо над сердцем.
– А ведь в самом сердце нельзя держать слишком многое, – заметила доктор Крауэр-Поппе. – Он вывел у себя на теле все, что любит, но также записал на нем свою скорбь. Антидепрессанты успокоили его, сняли страх и тревогу, вернули ему нормальный сон…
– Но против скорби они бессильны, – отрезала доктор фон Pop, повернувшись к Джеку своим медальонным профилем.
– Не совсем, но большого прогресса мы не достигли, – признала доктор Крауэр-Поппе.
– Я думаю, не стоит сейчас загружать Джека подробностями точного диагноза, тем более что их несколько, – сказал профессор Риттер. – Для начала достаточно будет сказать, что ваш отец пережил много утрат. Среди них – госпожа Рингхоф и его жена, но прежде всего вы.
– Уильям донельзя эмоционален, эмоционален в какой-то совершенно абсурдной степени, – покачал головой доктор Бергер; видимо, он желал бы, чтобы Уильям, как и он сам, больше обращал внимание на факты.
– Я только хочу сказать, что антидепрессанты ему помогают, – сказала доктор Крауэр-Поппе.
– А еще лучше помогает держать его подальше от зеркал, – добавила своим обычным тоном доктор фон Pop.
– Есть и другие «пусковые механизмы»? – спросил Джек.
– Ах да, ах да… – сказал профессор Риттер. – Может быть, обсудим это после встречи Джека с отцом?
Здесь команда не согласилась с профессором.
– Бах! – бодро зарычал доктор Хорват. – Любые баховские вещи.
– Да-да, Бах, а также Букстехуде, Стэнли, Видор, Вьерн, Дюбуа, Ален, Дюпре… – принялся декламировать доктор Бергер.
– Гендель, Бальбастр, Мессиан, Пахельбель, Шайдт, – продолжила доктор фон Pop.
– А также любая рождественская и пасхальная музыка, в частности любой гимн, – добавила доктор Хубер и огненным взором посмотрела на пейджер, словно говорила ему: «Только попробуй запищи у меня сейчас!»
– Стало быть, музыка служит пусковым механизмом? Или дело в именах композиторов? – спросил Джек.
– Его провоцируют и музыка, и имена известных композиторов, – ответила доктор Крауэр-Поппе.
– А что бывает, когда он садится за пианино или орган?
– Ах да… – вздохнул профессор Риттер.
– Бывает ровно то же самое, а пусковым механизмом служит боль… – начала доктор Крауэр-Поппе.
– Судороги в пальцах… – вставила доктор Хубер.
– А говоря точнее, ошибки, – отрезала доктор фон Pop. – Все начинается с первой неправильно сыгранной ноты.
Доктор фон Pop почти всегда говорила последней – чтобы придать больший вес своему замечанию, всегда точному и окончательному; кроме того, даже сидя, она была выше всех, поэтому всегда смотрела на коллег сверху вниз. Стоя, Джек едва доставал ей до плеч.
367 
