17 
Нам не стоит забывать, что операции «Аль-Каеды» и прочих террористов, провозгласивших себя защитниками ислама, вызывают симпатии в широких народных массах. Не пора ли разъяснить этим массам, почему они ошибаются? Не требуется ли нам более пространное, но при этом более четкое богословское определение политики мусульманской страны в отношении войны и терроризма?
Президент и совет министров сочли вопрос здравым.
Кое-кто рассудил так же. На следующий день после выздоровления Мурада Танзиля в дом к министру внутренних дел, у которого проживал Эманалла, явился некий человек и попросил о встрече с наби. Его положение в обществе быстро преодолело сдержанность министра: это оказался подполковник Фарух Эзмалла из ISI. Даже министр внутренних дел подумал бы дважды, прежде чем отказать в услуге этому учреждению. Ведь общеизвестно было, что даже президент не обладал абсолютной властью над этим своего рода государством в государстве.
Подполковнику сказали, что наби пьет чай в саду. Он был проведен к нему самим министром и почтительнейше поздоровался, как то и подобало в отношении гостя министра внутренних дел. Его тучное тело (восемьдесят восемь кило при метре семидесяти шести) облекали штатские одежды.
— Оставляю вас, — сказал министр.
— Наби, — сказал Эзмалла, — для меня большая честь познакомиться с тобой. Огромная честь.
Наби покачал головой, еле скрывая удивление, которое вызвал у него этот визит.
— Я бы хотел задать тебе несколько вопросов о положении дел в Пакистане и о перспективах, которые открываются для этой страны под защитой божественного всемогущества.
— Слушаю тебя, — сказал наби.
— Я был бы счастлив, если бы беседа, которой ты меня удостоишь, прошла в присутствии моих сотрудников, чтобы ты просветил их своей мудростью так же, как и меня.
— Где же ты хочешь беседовать?
— В моем учреждении, если ты не против. Машина ждет у дверей.
Эманалла внимательно смотрел на него какое-то время, оценивая ситуацию.
— Хорошо, — сказал он. — Едем.
На самом деле не одна, а целых две машины ждали у ворот: военные джипы, во втором из которых сидели четыре офицера. Эманалла бросил на них взгляд и занял указанное подполковником место.
Они проехали около часа, не обмолвившись ни словом. Потом невдалеке показалась тяжеловесная громада казармы. Через несколько минут они миновали укрепленный контрольно-пропускной пункт, въехали во двор и остановились. Водитель открыл дверцу. Подполковник вышел первым, следом за ним — Эманалла. Он огляделся. Дюжина бронемашин стояла в глубине. На вышке, видневшейся из-за построек, крутилась вогнутая тарелка радара. На крышах тут и там торчали антенны. Над всем этим невысоко кружил вертолет, потом повернул к востоку и исчез в туманном небе.
Странное место, чтобы говорить о путях Всевышнего.
— Следуй за мной, — сказал подполковник Эзмалла своему гостю.
Его тон утратил недавнюю любезность; приглашение походило скорее на приказ. Наверняка под влиянием самого этого места.
Они подошли к какой-то двери, которую тоже охранял военный при оружии. Унтер-офицер показал на узкую рамку металлоискателя.
— Сюда, пожалуйста.
Наби направился в указанном направлении. Часовой на посту напрягся. Другой военный, сидящий в глубине помещения, проследил каждую секунду его прохода. Потом подполковник и трое его людей, окружив своего гостя, пересекли небольшой двор, вошли в здание, проследовали по коридору и оказались у бронированной двери. Подполковник отпер ее и сделал знак Эманалле войти. Наби повернулся к нему, спросив сперва взглядом, потом вслух:
— Ты уверен, что мы будем говорить о путях Всевышнего?
Тот не ответил. Войдя вслед за Эманаллой вместе со всеми своими людьми, он запер дверь.
Это была маленькая комната с узким зарешеченным окном; там была и другая дверь. Письменный стол с тремя телефонами и компьютером, три стула. Подполковник Эзмалла сел за стол и приказал одному из своих людей:
— Сделайте с него фото.
— Что это значит? — спросил Эманалла.
Подполковник не ответил и даже не посмотрел на него. Эманалла последовал за одним из военных в какой-то закуток.
— Стой тут. Смотри прямо перед собой.
Прислонившись к стене, Эманалла поднял голову.
Череда ярких вспышек и щелчков. Военный показал ему пальцем на дверь. Больше никаких сомнений: гость стал узником.
17 
