Последние отзывы

  178  

Роз провела пальцем по краю стакана с вином — прозвенел призрачный вскрик.

— Если ты хоть сколько-нибудь знаешь о магии, — сказала она, — то рано или поздно поддашься искушению и попробуешь. Если бы только я знала о ней побольше, я бы точно попробовала.

— Правда?

— А может, пойти к тебе в ученицы. Ты бы научил меня всему, что знаешь.

— Ты можешь, — ответил он, — сидеть у моих ног.

Она разглядывала его, покачивая головой — на миг в одну сторону, на миг в другую, на губах — слабая улыбка, как будто (подумал Пирс) она сначала прислушалась к словам доброго ангела на правом плече, а потом к словам злого, на левом, но выбирать не хотела.

— Учеба будет долгой, — сказал он. — И жутко трудной.

— Но ты же знаешь, — сказала она.

Он задумался. Он мог бы ответить, что не знает. В некотором смысле он и не знал. Она ждала. Чувствуя, что ступает в незнакомые темные воды, он сказал:

— Маг творит, что ему угодно, поскольку знает внутренние законы вещей. Он знает то, что влияет на все сущее, — то есть прежде всего звезды, ну, планеты, великие силы, которые управляют нами и делают нас тем, что мы есть. Он смог бы только взглянуть на меня и сразу сказать, что моя планета — Сатурн. К примеру. Под знаком Сатурна.

— Как?

— Знаки. Эманации. Запахи. Я в этом не очень…

— Но ты же не знаешь, кто я, Моффет.

Он взглянул на нее открыто, без всякой иронии, и на миг она замолчала. Все, что он знал о ней, Пирс уловил не с помощью оккультных наук, а благодаря чувствительности меланхолика, уловившей кое-что в словах Роузи Расмуссен. Любая магия — это иллюзия.

— Благодаря своему восприятию, — продолжил Пирс, — маг знает, какие образы он должен спроецировать, чтобы подчинить желанную душу.

— Образы?

— Созданные им магические картины. Образы власти, которые дают ему внутреннюю силу. Талисманы.

Хм.

— Их используют, чтобы управлять душами других людей. — Он потушил папиросу. — Они называются «узы». Оковы, которые сковал маг, именуются «цепями», vinculo.

— Но как можно спроецировать эти картины? — сказала она. Приподняла руки и выстрелила из пальцев энергией, будто киношный колдун.

— Ну, не знаю, как они это делали. Не думаю, чтоб это сильно отличалось от того, что мы делаем постоянно. Когда мы о чем-то думаем, обязательно возникают образы, но силы в них нет, если нас они не волнуют. А что волнует сильнее всего? Любовь. Эротическая власть, эротическая энергия, желание. Один маг сказал: Любовь — это магия, магия — это любовь. Джордано Бруно.^[482] Он верил, что, дабы наделить наши образы жизнью и силой, нужно создавать их с любовью.

— Но он же не имел в виду…

— Еще как имел. Любовь, то есть любовь — та самая эротическая энергия, которая может приковать кого угодно к кому угодно, к любому объекту желания.

— Любовь, — сказала она.

— Из-за нее мир вертится, — сказал он.

— Но мы же все занимаемся ею постоянно.

— Разница в том, что маг делает это сознательно. Сознательно вызывает в себе эротическую энергию, дабы вдохнуть жизнь в образы, которые помогут ему опутать других.

— Холодно как-то звучит.

— Холодная любовь. Но внутри она горяча. И опасна к тому же. Мастер должен любой ценой избежать того, чтобы оказаться в оковах у собственных образов — жарких, сильных.

Она внимательно слушала его, а может быть, подумал Пирс, а может быть, и нет.

— Все маги занимались этим — во всяком случае, пытались, — сказал он. — Они создавали образы звезд и божественных сущностей — ангелов, дэмонов — и управляли звездами, иногда делали медальоны планет — из подходящих металлов, все такое — и созерцали, чтобы вобрать в себя астральную энергию и возвеличиться. Иногда же они создавали их внутри себя, силой мысли. Как они говорили: в своем сердце.

Она положила руку на грудь, словно пытаясь вообразить это, ощутить в себе ту мастерскую, где создаются талисманы. Пирс тоже попытался заглянуть туда — сквозь окна ее глаз, открытые вовнутрь.

— Так чему я могу научиться? — спросила она. — Если бы я решилась. Чему?

— Как насчет того, чтобы стать невидимой? — спросил Пирс.

Он рассказал ей, как былые чудотворцы, познав тонкие астральные струны, корни вещей, изливали из сердца образы, которые делали их невидимыми. Если знать, какие животные, растения, камни, цвета, часы дня наполнены энергией звезд и планет, если, к примеру, в полдень работать под знаком Льва и Солнца, то наблюдатели увидят не мага, укрытого мантией, а золотисто-полосатого кота, что спит среди одуванчиков.

  178