очень нудно 
111 
Еще пару дней назад Слоан принял бы ее вызов и полжизни бы отдал, чтобы Саманта попыталась соблазнить его. Он бы отдал и больше, лишь бы оказаться сейчас в ее постели. Но в любом случае Толботт не смог бы жениться на ней, пока вокруг рыщет этот Андерсон. Опасно было также играть роль женатого на Саманте: девушка уже показала, что не намерена играть никаких ролей.
Для ее же блага следовало вывезти Саманту отсюда. Если там, внизу, и в самом деле ошивался Андерсон, Слоан сколько угодно мог гадать, что ему надо или как он его нашел, но держать Сэм здесь, пока он не выяснит этого, было опасно. Андерсон знал все. И, вполне возможно, мог бы даже заставить Нили уехать, просто рассказав ей то, что знал. Но если по какой-то дикой причине Андерсон решил отомстить Слоану, он бы не задумываясь распространил свою месть и на Саманту.
Значит, надо рассказать Саманте правду, хотя он бы предпочел, чтобы кто-нибудь нашел наконец ее пресловутую долину и Сэм занялась бы там своим любимым сельским хозяйством. Тогда у него, вероятно, появился бы шанс в будущем уговорить ее разделить с ним постель. Но стоило выложить все начистоту – и никаких шансов уже не останется.
Слоан еще мог бы оттянуть неизбежное, если бы в этот момент к нему не вошла Саманта. На ней была ночная сорочка из тонкой полупрозрачной материи – не стоило ничего выдумывать, чтобы немедленно возбудить его. Это был, вероятно, просто хорошего качества тонкий батист – у Саманты не было ничего из французских вещей, какие носила Мелинда, – но свет лампы за ее спиной позволял Слоану видеть ее всю сквозь прозрачную ткань.
«У нее такие длинные ноги!..» – теряя контроль над собой, подумал он, глядя на тени под сорочкой. Линия длинных и узких бедер лишь подчеркивала пластику тонкого стана Саманты. Не надо было даже поднимать глаза, чтобы понять, что он в опасности.
– Нам надо поговорить, – сказала она бесстрастно, рассеяв последние иллюзии насчет намерения его соблазнить.
– Беседа – последнее, что приходит на ум, когда ты так одета. – Слоан, казалось, сам удивился, что ему удалось произнести это так спокойно, в то время как в горле все пересохло от желания, а кровь неслась по жилам, как весенние потоки с гор.
– Я пыталась таким способом обратить на себя внимание. – В ее голосе прозвучал сдержанный юмор. Она подтащила кресло поближе к Слоану и села.
Ее грудь оказалась на уровне его глаз. Мужчина с интересом принялся изучать то, что теперь оказалось в поле его зрения. К сожалению, только одна ленточка ее сорочки была развязана, так что он видел лишь кусочек обнаженного тела. Не слишком удачный ракурс, решил он. Она, возможно, и не осознавала, что натянувшаяся материя подчеркивала каждый изгиб ее тела. Невинная синяя ленточка под грудями еще сильнее подчеркивала их округлость. Он мог бы поклясться, что видел темные холмики сосков сквозь тонкую ткань.
– Ты вполне обратила на себя внимание. Я только не уверен, что смогу воспринять хоть одно твое слово. У тебя и панталончиков нет под сорочкой?
Она поджала под себя ноги, вероятно, чтобы скрыть смущение. В результате он жадным взглядом принялся за поиски того места, где они сходились. Слоан напряженно думал, как заставить ее перебраться на софу и уложить поверх себя, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от болезненного ощущения в паху.
– Самое неудачное время месяца, – произнесла она натянуто, – так что выкинь это из головы. Давай-ка лучше займемся этим Кларком, или Андерсоном, или кто он там еще.
Она указывала ему выход. Слоан закрыл глаза и попробовал собраться с мыслями. Вся история была похоронена десять лет назад, и копаться в ней вновь у него не было никакого желания. Зато было яростное желание зарыться в Саманту, погрузиться в ее невинность, насладиться ее нежностью, посмеяться ее шуткам. Он не хотел давать ей последний повод отвязаться от него.
– Пойдем сначала в постель, а о нем поговорим после. Я сумею защитить тебя, если в этом дело.
Произнеся эти слова, Слоан осмелился взглянуть на нее в упор. Откровенное желание в ее глазах сразило бы его наповал, если бы он уже не лежал. Своим видом она насквозь пробивала стену, которую он возводил вокруг себя все эти годы, так что от самой возможности взять реванш захватывало дух. Она хотела его. Несмотря на обиды и боль, которые он ей причинил, всю его мрачность, грубость и рыкание – она по-прежнему хотела его! Она была столь же безумна, как и он.
111 
