– Жжет! – шепотом вскрикнула княжна, порываясь сесть с закрытыми глазами. – Жжет!.. больно… я согласна, согласна, пусть горит, пусть!..
Федор прижал к себе хрупкое тело. Видела б жена: простила.
– Ну тихо, тихо… все хорошо, Томочка…
И вдруг – запоздало, невпопад – сообразил:
– Друц! она!.. она не заикается!
Спина Друца была несчастной и виноватой.
* * *
На даче их поджидала изрядная выволочка. За позднюю прогулку, за долгое отсутствие, за неумение думать головой; за все про все досталось. "Вай, мзетунахави! – причитала тетушка Хорешан, пока Федор нес на руках в спальню так и не проснувшуюся княжну. – Вай, шени чириме!"[17]
И грозным шепотом, Федьке:
– Эриха! Бедшави, бедукугмарти!..[18]
Молчал Федор. Низко опускал повинную голову. Тяжко было сознавать: да, без вины виноватый. Но стократ тяжелее было слушать чужую речь, впервые за последние годы не разбирая смысла. Кивал невпопад, со всем соглашался, а про себя понимал: прав Друц.
Это, значит, до первого крестника так оно и будет. Неделю, две, а дальше поторапливаться придется, если жизнь дорога.
"Как там жена? ей-то каково?!" – неотвязно сверлила мысль.
Вспоминать о проклятии Духа Закона не хотелось.
Хотелось другого: всласть посидеть с Друцем на темной веранде, под одну-единственную свечу, и еще под запотевший на леднике графинчик; расспросить доподлинно обо всем, о чем ему, отныне магу в Законе, знать было положено заранее, да не сложилось. Только едва выбрел Федор на веранду, едва глянул на рома, битым псом скорчившегося в углу…
Нет, Федька.
Завтра.
Ведь правильно? – завтра время для разговоров будет, а сегодня тебя в сон клонит. Неровен час, здесь же и свалишься… пошли в спальню?
А как упал на кровать – в чем был, в одежде, в сапогах – так и провалился, откуда явился.
В Закон.
…стоит Федор Сохач в сторонке. Не его нынче черед; а вроде бы как и его тоже. Поясницу у Федора к дождю ломит, зубов у Федора недостает, в кудрях седые нити заплелись змейками; руки морщинами побило. Это, значит, годы, которых не обманешь. Рядом жена любимая: прежняя, знакомая, но выцветшая с возрастом. Это, значит, тоже годы… сколько ж их меж явью и сном прошло-пролетело?.. ну да ладно.
Не о том речь.
…а впереди двое сквозь препоны к Духу Закона идут. Бок-о-бок; плечом к плечу. Обнажается морское дно, встают на пути горы, валятся с гор лавины-камнепады, мертвяки целыми погостами из могил лезут, загораживают путь – а они идут себе и идут. Миражи воюют с миражами, рушится с неба ливень, исходит паром и стоном земля – и вот: тишина, быстро рассеиваются последние клочья дыма, и двое стоят перед Ним.
Перед Духом Закона.
"…А мы лучше шли," – тихо, беззвучно, одним трепетным выдохом шепнула Акулина. Бередя память, словно плохо зажившую, покрытую тонкой корочкой рану.
Кивнул старый Федор.
"Ну ведь правда, Феденька?"
"Ну ведь правда…" – кивнул старый Федор.
"Да и они ничего… дошли же?! маленькие наши… родненькие!.."
"Дошли, – кивнул старый Федор. – Ничего они… ничего…"
"Нет, ну что ты все киваешь?! кивает он! Смотри: почти как мы с тобой… молодые!.. почти…"
…двое стояли перед Духом Закона.
Две девочки; девушки.
Ваши дочери.
Ваши крестницы.
Почти как вы; почти как родители; лучше многих; лишь чуть-чуть… самую малость… жалкую, ничтожную капельку…
…замолчи!!!
…и только мягкая капель в темноте: бьются звуки мухами о ткань гардины, сами себя в паутину заплетают – мухами, нитями, пауками, магами, прошлым без будущего! – складываются в слова:
- – Мы – не соль земли.
- Мы – соль на раны.
- Плач вдали и старый плащ в пыли.
- Мы уходим.
- Мы почти ушли.
- «Это странно, – скажете вы, – странно…»
- Мы смолчим.
- Валеты, Короли,
- Дамы и Тузы – увы, пора нам!
- И исход, как жизнь, неумолим.
- Мы – не соль земли.
- Мы – соль на раны.
- Дворники проспекты подмели,
- Грезят шашлыками стать бараны,
- Учат Торы, Библии, Кораны,
- Как копейкам вырасти в рубли,
- А рублям – в червонцы.
- Нежно, пряно
- Под окном тюльпаны расцвели.
- Басом распеваются шмели,
- Будды собираются в нирваны,
- Богословы рвутся в Иоанны,
- Корабли
- Скучают на мели.
- Мы уходим,
- Мы почти ушли.
- Мы – не соль земли.
- Мы – соль на раны.
…это – мое?! чужое?! краденое?! дареное?!
…ответьте!..
* * *
– Что? кто?!
17
Ой, раскрасавица! Ой, мне бы твои болезни! (груз.)
18
"Эриха!" – возглас досады. Дальше: "Невезучий (с черной судьбой), неудачник (с кривой судьбой)! (груз.)