Особенно,... 
84 
Ишь, вспыхнул:
– Разумеется, добровольно, Александра Филатовна! Ведь это же – с одобрения комиссии Государственного Совета! согласно рекомендации Третьего Управления! с благословения синодального обер-старца! На пользу Отечеству! Я… я сам вызвался! А тем более… тем более, учиться эфирным воздействиям у самой прекрасной женщины на свете, у такой, как вы, Александра Филатовна!.. я и мечтать не смел…
Смутился, побагровел окончательно; умолк.
Да уж, откуда здесь принуждению взяться! Сам вызвался, действительно сам. Интересно, Феденька ревновать не станет?.. Ладно, это – шутки.
Потом.
– Ну что ж, мой милый Анатолий (а я сейчас на Княгиню! похожа!..), не будем откладывать ваш порыв под сукно. Будьте так любезны приготовиться к заключению Договора.
– Прямо сейчас?! здесь?! – аж весь вперед подался.
– Да, прямо сейчас. Здесь. Вы готовы?
– Да я… я… с радостью! Предаюсь в руки ваши, Александра Филатовна!
Слово сказано.
Помнишь?
– Дядь Друц! миленький! Не передумала! Ноги… ноги целовать…
– Ноги не надо. Иди-ка сюда.
– Рашеля, – сказал Федюньша. – Я с тобой, Рашеля. Я с вами. Я не хочу… как кура, без головы. Не хочу. Лучше сдохну.
– Не надо, – ответила Княгиня, видя перед собой труп на мраморе. – Не надо, Сохач. Лучше сдохни.
– Надо.
– …Подойдите ко мне. Станьте рядом. И дайте вашу руку. Вот так, молодец. Приготовьтесь…
Знаю ли я, как заключают Договор?
Знаю. И не только потому, что однажды моя рука уже горела в Договорном пламени, стиснутая тяжелой лапой дяди Друца. Я просто ЗНАЮ. Наверное, это знание вошло в меня, когда мы с Феденькой подняли из травы и прелой хвои – пустую карту.
Когда вышли в Закон.
Вот сейчас комната вокруг поплывет, подернется искрящейся, туманной рябью – и перед нами развернется свиток Договора с пылающими на нем знаками, прочесть которые не в силах ни один из нынешних магов.
Сейчас…
Мы стоим, взявшись за руки, словно перед венчанием, но священник опаздывает, певчих нет на клиросе, гости задержались в дороге, и никто не спешит выйти к алтарю, произнести нараспев положенные слова…
Где же ты, Дух Закона?!
Мы здесь, мы пришли, мы ждем!
– Пришли? зачем?! Я ведь предупреждал…
Черная, слепящая боль. Тьма, где брызнувшими из глаз искрами, слезами, веснушками рыжего Анатолия вспыхивают и гаснут прощальные звезды… вспыхивают… гаснут…
"Не надо!" – кричит Княгиня из мрака прошлого.
"Лучше сдохни!" – кричит Княгиня из мрака прошлого.
Рашель? я похожа?! на тебя?! на Друца?!
"Не надо! – кричу я из мрака настоящего, из настоящего мрака. – Лучше сдохну!.. лучше…"
* * *
…Звезды!
Бархатная чернота ночного неба сплошь усыпана переливающимися кристалликами; свет луны, мелко просеянный сквозь ветви деревьев, делает окружающее нереальным, сказочным, таинственным – словно сон еще длится…
Сон!
Это был всего лишь сон!
Стучат копыта, шуршат по дороге колеса, экипаж мягко покачивает, и это движение убаюкивает, обещает новый, другой, правильный сон, где все будет хорошо, хорошшшо…
Голоса. Знакомые голоса, их трудно не узнать, особенно когда шепчутся совсем рядом. Наверное, князь с Княгиней думают: я сплю. Ну и пусть думают, не стану я их разубеждать.
– …ученики?
– Не стоит торопиться, Шалва. Пусть они придут в себя, привыкнут к мысли, что теперь они сами – маги в законе. Спешить опасно… да и некуда.
– Но, Эльза… Я ведь знаю: вышедшие в закон маги не умеют работать в одиночку! Понимаю, вам больно об этом вспоминать, не то что разговаривать со мной… но кто поймет вас лучше меня? И обходиться без эфирных воздействий вам тоже не под силу. Рано или поздно сила вырвется из-под контроля… я видел господина Ознобишина, и не хотел бы видеть вас на его месте! Стоит ли тянуть, рисковать? Вы – опытная, мудрая женщина; вы еще как-то можете сдерживаться, сохранять контроль – иначе бы не выжили на каторге, и особенно после выхода на поселение. Но молодые…
– Спасибо, Шалва. Нет, правда, спасибо за заботу. Вы действительно много о нас знаете – пожалуй, больше любого…
– Ветошника?
В ровном голосе князя дребезжит трещинка – малозаметная, ветвистая, и я не сразу понимаю: так он улыбается.
По-настоящему.
– Зря иронизируете, Шалва. Вы знаете много, но далеко не все. А мне не до иронии: то, что я рассказываю вам, я должна была бы рассказать вот этой несчастной девочке… увы, не сложилось. Понимаете, когда новый маг выходит в Закон, наступает… наступает пауза. Это как задержка при беременности, если вы простите мне подобную вульгарность. На срок от недели до двух мы лишаемся способностей к «эфиру». Старые козыри; вышедшие в Закон крестники; все. В ближайшее время для молодых нет никакой опасности. Дайте им прийти в себя… им – и нам. Ведь у вас уже все готово?
84 
