Особенно,... 
36 
– Сегодня его жена набросилась на меня в туалетной комнате, – сообщила Оливия, надевая халат. – Приняла меня за тебя.
– Как раз вовремя. И что, ты начала извиняться и просветила мадам? Объяснила, как жестоко она ошиблась?
– Более или менее.
Виктория театрально расхохоталась, но Оливия грустно покачала головой.
– Она сказала, что у Тоби вошло в привычку менять женщин, как перчатки, а когда все кончено, бросать их, словно поломанные куклы. Я бы не хотела, чтобы ты стала одной из них, – выдавила она. Ей на самом деле было плохо. Впервые между ними пролегла пропасть, и девушка не могла придумать, как образумить сестру. Господи, поскорее бы вернуться в Кротон! – Виктория, пожалуйста, будь же разумной… держись подальше от него… Он опасен… Обещай, что ты не станешь с ним видеться.
– Обещаю, – неохотно проронила Виктория без особой убежденности.
– Я серьезно, – настаивала Оливия со слезами на глазах. Теперь она еще больше возненавидела Уиткома, из-за которого сестра стала совсем чужой.
– Ты ревнуешь, – свысока бросила Виктория.
– Вовсе нет!
– Ревнуешь. Он влюблен в меня, и это тебя пугает. Боишься, что Тоби отнимет меня у тебя.
Виктория в чем-то была права, и Оливия втайне признавала это. Но еще больше тревожилась за судьбу сестры.
– Он уже это сделал. Но неужели ты не понимаешь, как рискуешь? Что будет, если позволишь себе влюбиться в него? Пойми же наконец: ты попадешь в беду.
– Я постараюсь быть поосторожнее. Клянусь, – заверила Виктория, немного смягчившись. Она тоже терпеть не могла ссориться с Оливией, потому что слишком любила сестру. Но и Тоби ей дорог. Она уже влюблена в него по уши, и все предостережения запоздали. Когда он целовал ее, Виктории казалось, что она тает, расплывается, возносится к небу облаком, а стоило ему коснуться ее груди, как она была готова позволить Тоби все. Все на свете. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Но как объяснить это сестре?
– Дай слово, что не увидишь его, – умоляла Оливия. – Пожалуйста.
– Не проси. Обещаю, что не натворю глупостей.
– Но встречи с ним – ужасная глупость. Хуже не придумаешь. И его жене все известно.
– Она злится, потому что он с ней разводится. Ты бы на ее месте тоже на стенку лезла.
– Подумай, какой разразится скандал! Как оскорбятся Асторы! Почему бы тебе не переждать, пока все уляжется? А потом ты сможешь открыто видеться с ним и все объяснишь отцу.
Не хватало еще, чтобы имя сестры было замешано в грязном бракоразводном процессе. Ни в одном порядочном доме ее не станут принимать!
– Но, Олли, на это уйдет вечность.
– А когда мы вернемся домой? Что тогда? Он будет приезжать в Кротон? Что скажут люди? Отец?
– Не знаю. Он говорит, что вместе мы все преодолеем, особенно если я его люблю. И это так и есть, Олли. Так и есть. – Виктория закрыла глаза. Сердце едва не выпорхнуло из груди при мысли о Тоби. – Разве ты способна меня понять? Я с радостью умерла бы за него, если понадобится.
На этот раз она честна и откровенна, но Оливии от этого не легче!
– Именно подобного я и боялась, – печально выдохнула она. – Я не хочу, чтобы кто-то причинил тебе зло.
– Он не такой. Ты должна поближе с ним познакомиться. Я уверена, он тебе понравится. Олли, пожалуйста… я не смогу обойтись без тебя.
Это уж слишком. Молчание и так давалось Оливии нелегко, но соучастие… на такое она не отважится.
– Виктория, на этот раз не жди от меня помощи, – спокойно объявила она. – Я считаю, что ты поступаешь плохо и глупо, и кончится это трагически. Ты обязательно попадешь в беду. Остановить тебя невозможно, но и пособничать я не буду.
– Тогда дай слово, что никому не скажешь, – прошептала Виктория, становясь на колени. Слезы катились по ее щекам, и Оливия, обняв сестру, зарыдала.
– Как ты можешь просить меня о таком? Как позволить ему сломать тебя?
– Он не сделает этого… ни за что… Верь мне…
– Тут не только ты виновата, – вздохнула Оливия, вытирая глаза. – Но если он причинит тебе зло, боль, я не знаю, что сделаю с ним…
– Этого не случится. Я знаю его лучше, чем кого-либо на свете, лучше тебя.
В эту минуту она казалась совершенным ребенком, озорным и хитрым.
– Всего за два дня, Виктория Хендерсон? Сомневаюсь. Ты фантазерка. Для человека, проповедующего столь радикальные идеи, ты настоящая романтическая дурочка. Как можно доверять этому человеку после столь короткого знакомства?
36 
