135 
— Привет, Стефи, мне нравится твоя шляпка.
— Рада слышать…
— Новая, да?
— Да, купила вчера в Лэкслиндене.
Стефани что ни день покупала что-нибудь из одежды.
— Чертовски милая шляпка, но не уверен, что она подходит к этому платью.
Стефани сняла шляпку. На ней было переливчато-синее вязаное платье, подчеркивавшее грудь и перекликавшееся с лиловыми черточками в радужке круглых глаз. В Лэкслиндене вчера она явно подкрасила и подвила волосы.
— Хорошо погуляли с Люцием?
— Да. Он такой приятный.
Они сели на скамью у желтой, из ракушечника стены дома, нагретой солнцем и источавшей тепло. Генри завел руку за спину и дотронулся до стены. Тимьян на террасе уже покрылся крохотными, с булавочную головку, розовыми бутонами. Из щелей между камнями тянулась молодая крапива. Он искоса посмотрел на Стефани, на ее удивительно выразительный retroussé [70] нос и выпяченные губы маленького рта. Она безмятежно щурилась на солнце, как кошка. «Узнаю ли я ее по-настоящему когда-нибудь?» — подумалось ему. Или кого-нибудь другого? И способен ли человек по-настоящему узнать других? Знает ли он Расса и Беллу? Конечно, они американцы, иноземцы, загадка, нет, это невозможно. Он прекрасно уживался с ними, но они сами не знают друг друга так, чтобы посмотреть друг другу в глаза и увидеть. А Катона? Нет.
— Ты вздыхаешь?
— Я думаю, узнаю ли когда-нибудь тебя по-настоящему.
— Дорогой, зачем…
— Не будь нудной, Стефи.
— Как считаешь, мы будем счастливы?
— Счастье не цель для меня.
— Это действительно произойдет?
— Ты о том, поженимся ли мы? Да, я уже начал приготовления.
— Не представляю себе будущее, сплошная пустота. Это как если глядеть в хрустальный шар и ничего там не видеть, как будто впереди смерть.
— В хрустальном шаре ничего и не увидишь, кроме своего отражения. Я тоже не представляю себе будущее, но это не имеет значения. Супружество такая вещь, Стефи, никогда не предугадаешь. Ни малейшей уверенности. Думаю, каждый, кто женится, чувствует, что это что-то нереальное и невозможное по сути.
— Я так боюсь Расселла и Беллы.
— Не стоит. Они полюбят тебя. Белла станет командовать тобой. Тебе понравится наш маленький домик. Будем жить просто. Увидишь, поймешь. Все это будет, Стефи. У меня не хватит силы воли, чтобы жить как святой, да вопрос так и не стоит, но самых непотребных соблазнов избежать смогу, слава богу. Будем жить как небогатые и обыкновенные люди.
— Ты не такой, не обыкновенный. Ты пикси, эльф. Это я обыкновенная. Не пойму, почему я нравлюсь тебе.
— Ты мне не просто нравишься, я люблю тебя. Ты для меня предзнаменование, добрый знак. Я всегда жил, следуя знакам. Мне никогда не везло с девушками, за которыми я бегал. Ты просто случилась, упала мне с неба.
— Я бы не хотела быть обыкновенной, не хочу, я хотела бы…
— Что ж, выйдешь замуж за меня, такого исключительного, разве этого не достаточно? Многим женщинам довольно успехов мужа.
— Ты считаешь меня глупой.
— Сама сказала, что ты обыкновенная женщина. Я просто продолжаю твою мысль. Не понимаешь иронии? Ты когда-нибудь бываешь веселой, когда-нибудь смеешься, шутишь? Мы с тобой как два мертвеца.
— Ты считаешь, что у меня нет чувства юмора, что я глупая, и я потому только нравлюсь тебе, что я такая простодушная. Ничего со мной не обсуждаешь, как обсуждал бы с…
— Все обсуждаю, дуреха!
— Нет, ты просто отмахиваешься от меня, будто… будто я… насекомое какое.
— Не говори ерунды. Хочешь еще посмотреть на них, показать тебе?
— Да, да, пожалуйста…
Генри достал из кармана конверт и вынул из него два длинных красных авиабилета.
— Видишь? До Сент-Луиса с пересадкой в Нью-Йорке, на мистера и миссис Генри Маршалсон. Это доказательство, не так ли? Там наше будущее, своей помолвкой мы определили его. К тому времени как самолет взлетит, мы уже будем женаты. Тебе понравится Нью-Йорк, Стефи. Понравится Сент-Луис, это удивительный город и такой красивый. Разве не хочешь увидеть Миссисипи?
— Нет. О, дорогой, я хочу…
— Ну хватит, Стефани, я слишком устал, я провел такую ужасную ночь, ожидая в темноте тех проходимцев, и еще не отошел от всего. Я не рассказывал, как это было, полиция велела…
— Генри, пожалуйста, ты никому не скажешь, что я не была девушкой Сэнди, ни Люцию, ни своей матери?
135 
