48 
— Я имею в виду другое — необходимость переделывать текст на ходу. Благоразумнее снимать картину по уже готовому сценарию, — пояснил Ловджи.
— Да, это делать легче, но никто так не делает, — согласился бедный сценарист.
— Думаю, им нравится все делать спонтанно, — произнес доктор.
— Они вообще не считают сценарий важным, — сказал Миллс.
— Не считают важным? — вскинулся старый Дарувалла.
— Никогда не обращают на него внимания, — подтвердил сценарист.
Бедному Ловджи никогда не приходила в голову мысль о никчемности сценариста при съемках кино. Даже Фаруку стало жаль Дэнни Миллса, который казался чувствительным, мягким мужчиной с хорошими манерами — такие нравятся женщинам, пока они не узнают их поближе, после чего любовь уступает место эксплуатации их внутренней слабости. Алкоголь являлся для Дэнни проблемой номер один, хотя пьянство не было причиной жизненной неудачи, а лишь указывало на его внутреннее неблагополучие. Миллсу хронически не хватало денег, из-за чего, заканчивая какое-либо произведение, он не мог поторговаться с заказчиком. Как правило, Дэнни продавал либо идею какой-нибудь постановки, либо часть сценария, над которым требовалось еще работать, после чего к нему уже никто не прислушивался.
Миллс много раз начинал писать романы, однако ни одного не закончил: в периоды безденежья откладывал роман в сторону и приступал к сценарию, в свою очередь не доводил его до конца — и продавал. Потом снова возвращался к роману, смотрел на него со стороны и понимал, что написанное никуда не годится.
Фарук не воспринимал Дэнни с такой же неприязнью, как Гордона Хэтэвея, поскольку видел, что Миллс симпатизирует его отцу и прилагает усилия к тому, чтобы старший Дарувалла не запутался в хитросплетениях кинобизнеса.
Обычно сценарист распространялся на темы кино, вращая кубики льда в бокале с джином, которые быстро таяли в жарком воздухе, однако не успевали исчезнуть до того момента, когда Миллс выливал в себя содержимое бокала.
— Вот как все это происходит. Тебя трахнут, если будешь продавать неоконченную вещь. Никогда никому не показывай то, что пишешь, до самого конца. Просто работай. Если ты чувствуешь, что сценарий удался, покажи его тому, кто сделает из него фильм, который придется тебе по душе, — поучал Дэнни старшего Даруваллу.
— Показать надо режиссеру фильма. Ты это имеешь в виду? — спросил Ловджи, который все еще записывал каждое слово.
— Конечно, режиссеру, а не киностудии, — ответил сценарист.
— Итак, ты показываешь написанное режиссеру, который тебе нравится, и после этого тебе платят деньги? — допытывался доктор.
— Нет. Ты не берешь деньги до окончательного подписания контракта, иначе как только ты возьмешь деньги, они тебя трахнут.
— Но в какой момент нужно брать деньги? — удивился старый Ловджи.
— Сначала они должны нанять тех актеров, которых ты хочешь, потом заключить контракт с режиссером фильма и окончательно решить, что именно он будет снимать фильм до конца. Деньги следует брать, если сценарий понравился до такой степени, что никто не посмеет изменить в нем ни одного слова. Если ты в этом сомневаешься, то потребуй, чтобы твой сценарий официально утвердили. После этого приготовься сматывать удочки, — поучал Миллс.
— Ты так всегда поступаешь? — спросил его доктор.
— Никогда. Вначале я беру у них как можно больше денег, а потом они начинают меня трахать.
— Но кто же поступает так, как ты рассказал? — Доктор настолько удивился, что даже перестал записывать.
— Никто так не поступает. Всех, кого я знаю, они трахают.
— Получается, что не ты выбирал Гордона Хэтэвея режиссером? — все еще недоумевал Ловджи.
— Только киностудия может выбрать Хэтэвея на эту должность, — сказал Миллс.
Лицо у сценариста было гладкое, что редко встречается у алкоголиков. Можно было подумать, что его детская кожа словно законсервирована, а борода растет с той же скоростью, с какой он цедит из себя слова. Хотя на вид он казался тридцатипятилетним мужчиной, однако бриться ему приходилось лишь раз в неделю.
— Я тебе расскажу, кто такой Гордон. Это его идея расширить роль гуру — заклинателя змей. Он придумал храм ашрам со змеями. Этот человек в жизни не видел гуру — ни со змеями, ни без них. Он никогда не видел ашрам даже в Калифорнии, — говорил Миллс, а слушатели не прерывали его рассказ.
— Думаю, довольно просто организовать встречу с колдуном-гуру и посмотреть ашрам, — предложил Ловджи.
48 
