Особенно,... 
86 
— Этот человек — действительно Кей-Кобад, мой… э-э-э… мой предшественник? — Абу-т-Тайиб подошел к Гургину вплотную.
— Правота моего шаха неоспорима! Да, это он, о владыка, это он…
— …который безвременно скончался почти год назад в возрасте ста семидесяти девяти лет? — с явной издевкой закончил Абу-т-Тайиб.
— Воистину, скончался. Хотя сам я лично не присутствовал при его смерти, — чуть замявшись, ответствовал старец. — Но свидетелей и очевидцев было больше, чем достаточно, и у гробницы Кей-Кобада по сей день служатся поминальные молебны!
— Значит, лично не присутствовал? Ладно, старый хитрец, об этом у нас с тобой разговор еще будет — и очень скоро. А пока… Худайбег!
Звать юз-баши Дэвом при его «парнях» было как-то… неприлично, что ли?
— Здесь я, твое шахское! — преданно рявкнул Худайбег, отчего у Абу-т-Тайиба мигом заложило уши.
Будто опять по ущелью шел.
— Мы отправляемся в Мазандеран. Говоришь, тут недалеко?
— Рукой подать, твое шахское! Меньше, чем за полдня дойдем.
— Вот и славно. Тогда распорядись, чтоб они, — поэт хозяйски указал на дэвов, и те слаженно закивали, задвигали жуткими головами, — взяли часть нашей поклажи. А то лошадей у нас теперь на две меньше…
— Есть, твое шахское! — и Дэв принялся рьяно отдавать распоряжения. А обросшие шерстью утесы его не только понимали, но даже слушались!
Е рабб, путь в Мазандеран оказался изрядно веселее, чем предполагалось вначале…
Из-за скал доносилось блеянье — там возмущался жизнью Златой Овен.
Но на глаза не показывался.
Что с него возьмешь — скотина!
3
- Где вода, как кровь из раны, там пути к Мазандерану;
- где задумчиво и странно — там пути к Мазандерану,
- где забыт аят Корана, где глумится вой бурана,
- где кричат седые враны — там пути к Мазандерану.
- Где, печатью Сулаймана властно взяты под охрану,
- плачут джинны непрестанно — там пути к Мазандерану,
- где скала взамен айвана, и шакал взамен дивана,
- где погибель пахлавану — там пути к Мазандерану.
- Где вы, сильные? Пора нам в путь по городам и странам,
- где сшибаются ветра на перекрестке возле храма,
- где большим, как слон, варанам в воздухе пустыни пряном мнится пиршество заране;
- где в седло наездник прянет, и взлетит петля аркана, и ударит рог тарана, и взорвется поле брани…
- Встретимся в Мазандеране!
* * *
Как вскоре выяснилось, косматым носильщикам придется тащить ВСЮ поклажу путников — лошадям, уцелевшим после нападения Красной Дэвицы, дэвы уже успели благополучно свернуть шеи, посчитав животных своей законной добычей. Абу-т-Тайиб долго цокал языком, глядя на болтающиеся тряпками конские головы: этакой силище да иное бы применение!
— Зачем они это сделали, Худайбег? — тихо спросил поэт. — Лошадей не любят?
— Добытчики! — Худайбег многозначительно возвел очи горе, словно это должно было все объяснить.
И поэт не стал спорить: добытчики так добытчики.
Однако, сделанного не воротишь, а коней не оживишь — так что по-любому пора было двигаться в путь. Поклажу и конские туши дэвы распределили между собой, после чего Худайбег всем и каждому строго наказал: в сторону не отходить и ничего дорогой не терять.
А то ихнее шахское шибко осерчает.
Дэвы слушали, кивали — и все норовили протолкаться поближе к поэту: прикоснуться легонечко, поглазеть, просто стать рядом столбом и замереть блаженно. Причин к беспокойству не имелось: интерес дэвов был явно не кулинарный, а, наоборот, самый что ни на есть почтительный и благожелательный.
«В меду я извалялся, что ли, что они ко мне, как мухи, липнут? — дивился Абу-т-Тайиб, шагая в середине растянувшейся по горной тропе вереницы дэвов (а было их тут десятка полтора) рядом с Утбой и Гургином. — Е рабб, если и извалялся, то уж никак не в меду… мухи тоже не на один мед слетаются!»
Предполагаемый Кей-Кобад больше на глаза не показывался; прятался где-то среди дэвов, которые, судя по всему, считали юрода за своего.
Когда мир вокруг МИГНУЛ, Абу-т-Тайиб невольно вздрогнул. Вспомнилась нервная дрожь бытия на перевале близ пещеры Испытания — повторение? совпадение? видение? Может быть, сейчас они снова попадут в окрестности Медного города?
- …где вода, как кровь из раны, там пути к Мазандерану;
- где задумчиво и странно — там пути к Мазандерану…
Они шли по селению. Брошенному? Временно оставленному? Какому?! Аккуратно сложенные один на другой большие плоские камни, поддерживаемые большими плоскими досками. И те, и другие — серые. Здесь так живут. Невысокие загоны из жердей для злобных мохнатых коз, привезенных невесть откуда, — загоны на крохотных, отвоеванных у скал участках. Загоны, похожие на дома, и дома, похожие на пещеры; несмотря на поросшие мхом крыши, несмотря на собранные из каких-то фантастических обломков дерева двери, и большая часть дверей не заперта и скрипит, покачиваясь на ветру.
86 
