27 
— Ну-ка шибко! — прокричала Дженни в нору. — Он помер, да речи вести продолжает!
— Она карга холмов этих, — говорил Роб, не обращая внимания на Дженни. — Так же как и ее Бабуля до того. Кажный день она холмам толкует, что такое они есть. Эти холмы у нее в костях. Она хранит их в сердце своем. Мне и помыслить о будучем без нее невмоготу.
Из кургана поспешно выбежали фиглы. Они в нерешительности уставились на Дженни.
— Чегой-то не так? — спросил Вулли Валенок.
— Айе! — отрезала кельда. — Роб Особлива Овечкина Наружного зачурался!
Маленькое личико Вулли моментально скривилось в горестной гримасе.
— Айя, Большой клана нашего помер! — зарыдал он. — О, вейли, вейли, вейли…
— Вулли, а ну захлопни пасть, ты, велик мутнец! — заорал Роб, вскакивая на ноги. — Я таки ще не помер! Я тута переживаю момент душевна трепету пред личиной существования, уразмел? Кривенс, да что за жисть така, коли нельзя хлопцу почуять ледяные ветры Судьбы под своим килтом без того, чтоб не сбежалась толпа, вопящая, что он помер!
— Ага, чую я, что ты опять с жабом балакал. — вставил Велич Ян. — Никто кроме него не скаладет таки длины слова, что их и за день не вымолвить.
Велич Ян повернулся к Дженни. — Никак у него тяжкий случай раздумья, миссус. Стоит лишь хлопцу связаться с читаниями да писаниями, раздумья тут как тут. Пойду приведу парней, сунем его башкой в воду, пока не очухается. Боле ничего не поможет. От раздумий и помереть не долго…
— Да я десятерым таким как ты наддаю! — закричал Роб Всякограб прямо в лицо Величу Яну и замахнулся кулаком. — Это я — Большой клана и…
— А я — кельда. — сказала кельда. Такой голос — твердый, холодный, резкий, режущий воздух, как лезвие лед, был одним из секретных приемов кельдования. — И мое слово — всем возвертаться назад в курган и чтоб ни одна рожа мне на очи не показывалася, пока я на то дозволение не дам. Но не ты, Роб Всякограб Фигл! Ты останешься, пока я тя не отпущу!
— Ох, вейли, вейли… — начал было Вулли Валенок, но Велич Ян закрыл ему рот рукой и быстро потащил прочь.
Рваные облака начали собираться вокруг луны. Наконец Дженни и Роб Всякограб остались одни. Роб опустил голову. — Я не пойду, Дженни, коли ты скажешь. — сказал он.
— Ах, Роб, Роб. — ответила Дженни, начиная плакать. — И как ты не уразумеешь. Не желаю я зла велика мальца дивчинке, правда не желаю. Только нет у меня сил и помыслить, как ты сражаешься с чудищем, что убить нельзя! Разве ж ты сам не чуешь, что это о тебе все тревоги мои?
Роб обнял ее за плечи. — Айе, чую.
— Я, твоя жена, Роб, прошу тя не ходить!
— Айе, айе, я останусь. — ответил Роб.
Дженни подняла на него глаза. Слезы блестели в лунном свете. — Правда?
— Никогда еще не порушил я свое слово. — сказал Роб. — Не считая копперов и всяких, навроде них, а они, вишь ли, не считаются.
— Ты останешься? И ты верен будешь моему слову? — спросила Дженни, шмыгая носом.
Роб вздохнул. — Айе, буду.
Дженни немного помолчала и затем сказала резким, холодным голосом кельды. — Роб Всякограб Фигл, вот те мой наказ: иди и спаси мальцу велику каргу!
— Чегось? — в изумлении спросил Роб. — Да ты только молвила, чтоб я оставался…
— Это я как жинка твоя молвила, Роб. А сейчас я молвлю как кельда. — Дженни встала с поднятой головой и решительным выражением лица. — Коли порушишь слово кельды своей, Роб Всякограб, от тя откажется весь клан. Тебе сие ведомо. Так что слухай мя хорошенько. Бери кого те треба, пока не стало слишком поздно, иди в горы и проследи, чтобы с мальца великой дивчинкой ничего не стрялося. И возвертайся назад цел и невредим. То мой приказ те. Нет, это больше, чем приказ! Это ковы, что возлагаю я на тя! Их порушить нельзя!
— Но я… — начал Роб, совершенно сбитый с толку.
— Я — кельда, Роб. — сказала Дженни. — Не вмочь мне кланом управляться, коли Большой в угол загнан. И холмам детей наших треба карга. Все ведомо, кто-то должен молвить земле, что она такое есть.
Было что-то особенное в том, как Дженни заговорила о детях. Роб Всякограб соображал не слишком быстро, но рано или поздно, до него обязательно доходило.
— Айе, Роб, — сказала Дженни, заметив выражение его лица. — Скоро у меня родятся семеро сыновей.
— О, — ответил Роб Всякограб. Он не спрашивал, откуда ей известно количество детей. Кельды просто знают. — Вот здорово!
27 
