61 
— Что будет, если Лукавец меня поймает?
Мисс Смит на мгновение уставилась в потолок.
— Ну, полагаю, с этой точки зрения, это будет что-то вроде свадьбы. А с твоей точки зрения — что-то вроде смерти. Хотя нет, хуже, потому что ты останешься внутри, будешь видеть все, что он делает с помощью твоей силы и способностей с твоими знакомыми. А где последняя пирожинка?
«Я не собираюсь бояться», — сказала себе Тиффани.
— Рада слышать, — вслух ответила мисс Смит.
Тиффани в ярости вскочила со стула.
— Не смейте так делать, мисс Смит!
— Уверена, здесь была еще одна пирожинка, — сказала мисс Смит, и добавила: — Это дух, мисс Тиффани Болит.
— Знаете, я справилась с роителем. Я могу о себе позаботиться.
— А твоя семья? А твои знакомые? Когда на них нападет нечто, о чем они и не подозревают? Ты просто не понимаешь. Лукавец не человек, хотя когда-то им был, а теперь он даже не привидение. Он скорее идея. К сожалению, он та идея, чье время как раз пришло.
— Ладно, по крайней мере я знаю, когда он оказывается поблизости. — Задумчиво сказала Тиффани. — Его сопровождает ужасный смрад. Хуже, чем от Фиглов.
Мисс Тиффани кивнула.
— Да, он распространяется от его рассудка. Это смрад разложения — от дурных мыслей и действий. Твой разум перехватывает их и не понимает, что с ними делать, поэтому он дает им определение — «смрад». Все, кто имеет дело с волшебством способны его чувствовать, но когда люди с ним сталкиваются, то он их изменяет, подчиняет и делает частицей себя. Поэтому где бы он ни появился, его сопровождают неприятности.
И Тиффани точно знала, какого рода неприятности она имеет в виду даже без помощи услужливой памяти, которая отправила ее в путешествие в прошлое до того, как проснулся Лукавец.
В ее мысленном взоре она видела парящие в осеннем воздухе черные частицы, которые отчаянно всхлипывали для ее мысленного уха, и хуже всего, о да, хуже всего был ее мысленный нос, который унюхал резкий и едкий запах древней сожженной бумаги. В ее памяти некоторые кусочки пепла были похожи на мотыльки со сломанными крыльями, которые еще пытаются лететь против безжалостного ветра.
И на них были звезды.
Под аккорды кошмарной музыки приближались люди, которые тащили оборванную и избитую старушку, чьей единственной виной, насколько могла судить Тиффани, было отсутствие зубов и неприятный запах. Они должны были кидать камни, разбить окна, убить ее кошку — и все это сделали добропорядочные люди, милые люди, те, кого она хорошо знала и которых встречала ежедневно. И все это сделали они, о чем, даже теперь, они старались не вспоминать. Этот день каким-то образом испарился из календаря. И именно в этот день, с полными карманами обгоревших звезд, еще не понимая что она делает, она решила стать ведьмой.
— Вы говорите, другие пытались с ним бороться? — спросила она у мисс Смит, вернувшись в настоящее. — Как им удалось справиться?
— Уверена, последняя пирожинка осталась в пакете с именем кондитера. А ты случайно на него не села? — Мисс Смит прочистила горло и сказала: — Будучи очень могущественными ведьмами, и понимая, что это значит — быть могущественной ведьмой, а так же используя каждый шанс и трюк, и, как я подозреваю, понимая, как работает ум Лукавца до того, как он разгадал их. Я проследила много лет, чтобы узнать о Лукавце побольше, — добавила она. — И одно могу сказать наверняка: чтобы убить Лукавца нужно использовать лукавство. Нужно быть гораздо лукавее него.
— Он не может быть настолько лукавым, раз искал меня столько времени, — сказала Тиффани.
— Да, это озадачивает, — согласилась мисс Смит. — И должно озадачить и тебя тоже. Я ожидала, что это займет у него какое-то время. Больше двух лет. Он одновременно и очень умен, и вместе с тем, у него нет ничего, чем думать — или что-то как-то привлекло его внимание к тебе. Полагаю, что-то волшебное. Ты не знаешь какой — нибудь недружелюбной к тебе ведьмы?
— Уверена, что нет, — сказала Тиффани. — А кто-нибудь из победивших его ведьм еще жив?
— Да.
— Интересно, если я встречу кого-то из них, может она подскажет мне, как она это сделала?
— Я говорила тебе. Он — Лукавец. Зачем ему попадаться на один и тот же трюк дважды? Тебе придется найти свой собственный способ. Те, кто тебя учил не ждут от тебя никак не меньше.
— Это ведь не какое-то там испытание, ведь нет? — спросила Тиффани, и вдруг поняла, насколько глупо прозвучал вопрос.
61 
