Особенно,... 
27 
— Ах, дорогой, — сказал напудренный с мушкой, — это ваше предсказание такое скучное. Нет ли у вас чего-нибудь более интересного?
Король громко вздохнул:
— Замолчите и выйдите вон все, кроме Франклина.
— Сир… — попытался вставить слово д'Артакит.
— И вы тоже.
Придворные неохотно удалились, каждый счел нужным бросить в сторону Франклина негодующий взгляд.
— Так-то лучше, — произнес король, когда последний закрыл за собой дверь.
Король поднялся и подошел к шкафу, вынул поношенный синий камзол и накинул его поверх халата. Затем он подошел к окну и сквозь мутное стекло посмотрел на грязные улицы Нью-Пэриса.
— Я никогда не хотел быть королем, — признался он. — Никогда. Я вполне был доволен титулом герцога Орлеанского. Я мог делать то, что мне нравилось, или ничего не делать, если мне того хотелось. — Он повернулся к Франклину. — Вы видите, кем я сейчас окружен? Все они — идиоты. Они настояли, чтобы я встретил вас вот таким образом и выразил тем самым наше полное равнодушие. Надеюсь, нам удалось произвести на вас должное впечатление? А как вам понравились мой великолепный город и роскошный дворец? Вы, должно быть, подумали, что мы здесь все сумасшедшие?!
— Ваше величество…
— Где вы, англичане, были все это время?! — закричал король. — Вы оставили нас один на один с индейцами. Новый Орлеан лежит в руинах. Натчез убивают наших концессионеров на берегах великой реки. Сотни людей умирают от голода и сифилиса, а мой двор только и может что притворяться, будто ничего этого нет, будто королевство продолжает существовать. Они потерялись в мире грез. И вот вы приходите ко мне и просите помочь в войне против моего родственника, кузена Джеймса. Но какое мне дело до того, что за его спиной стоит русский царь? Почему я должен мешать Джеймсу восстановить мир и порядок, знакомые мне с детства?
— Ваше величество, он преследует совсем иные цели.
Король мгновение держал паузу.
— Известно ли вам, что я люблю науку? Я был большим поклонником Ньютона, мне нравятся ваши научные трактаты, особенно последние. Здесь у меня есть библиотека, и в свободное время я провожу там эксперименты. Верите ли, аромат духов, витающий в спальне, составлен мною лично. Когда-то я возглавлял Академию наук, которая… которая… — Он вдруг замолчал, и Франклин догадался: королю мешали говорить слезы.
«Устроила эту катастрофу», — закончил про себя Франклин.
Король всхлипнул:
— И я даже ничего не знал. Я, кто считал себя главой академии… я и представить не мог, что мой чертов дядя… — Король снова замолчал. — У меня не было никакой власти. И сейчас ее нет. Так что вы хотите здесь найти, мсье Франклин? Неужели вам нужны какие-то пять сотен моих жалких солдат? Четыре моих корабля? Вы что, действительно считаете, что я могу вам чем-то помочь?
Сердце у Франклина ёкнуло. «Франция» оказалась еще слабее, чем он предполагал. Неудивительно, что Бьенвиль с готовностью подписал союзнический договор. Колонии Атлантического побережья были и больше числом, и лучше вооружены, соотношение примерно один к тридцати не в пользу французов. Но… Франклин оборвал свои рассуждения.
— Да, ваше величество, можете, — сказал он и сам удивился уверенности своего тона. — Мы ведем войну не за Британские колонии, а за существование человеческой расы. Это война не за территории, а за наши души. Если у вас есть хоть один солдат, он нам нужен. Если у вас есть хоть один корабль, который может поднять паруса, и хоть одна пушка, которая может стрелять, они нам пригодятся. Но более всего нам нужны ваша преданность, смелость и вера. Я тоже сыграл определенную роль в той трагедии, что постигла нас, я причастен к тому удару, который Небо нанесло Земле. И моя причастность, ваше величество, значительно больше, чем вы можете себе представить. Я заслуживаю кары Божией. И заслужу ее вдвойне, если ничего не сделаю, чтобы исправить свою ошибку, если мне недостанет смелости встретиться лицом к лицу с порожденным мною злом. Смелость и веру — вот что я хочу найти здесь.
Король отвернулся к окну.
— Уходите, — сказал он. — Бегите от меня прочь.
— Но, ваше величество…
— Уходите, увидимся за ужином. Возможно, в конце концов, я попрошу вас сыграть в теннис.
Франклин поклонился, но король даже не оглянулся, он говорил, продолжая глядеть в окно:
— Мсье Франклин, я ожидаю, прибытия одного человека, который хотел бы встретиться с вами. Думаю, я мог бы оказать ей такую любезность. Она может на многое пролить свет. А может быть, и нет… После разговора с ней я вообще перестал что-нибудь понимать, хотя общество ее весьма приятно.
27 
