Особенно,... 
30 
— Вероника, только ты можешь повлиять на него. Поставь у моей постели столько стражей, сколько сочтешь нужным. Пришли ко мне моих студентов, чтобы они составили мне компанию. Но прошу тебя, поговори с Эркюлем, и сделай это прямо сейчас.
Креси напряглась, она едва сдерживала ярость, но все же взяла себя в руки и кивнула:
— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь.
— Спасибо, — устало сказала Адриана.
* * *
Чудесным образом дано было Адриане возвращение к жизни или нет, но рана заживать не спешила, и боль мучила нещадно. Жар то набирал силу, то спадал, хотя уже не приводил ее к беспамятству. Отец Кастильо все время дежурил у ее постели.
На следующий день ее навестила Эмили. Как и Адриана, Эмили была француженкой, от трагедии, постигшей весь французский народ, ее спас математик Мопертюи. Он привез ее в Санкт-Петербург, куда снискавший огромную популярность царь Петр приглашал ученых, не делая здесь различий между мужчинами и женщинами. Мопертюи нашел прибежище в Санкт-Петербургской Академии наук, Адриана к этому времени там уже работала. Когда Мопертюи отправился на восстановление разрушенного стихией Амстердама, Эмили стала ученицей Адрианы.
Эмили нельзя было назвать красавицей. Несмотря на дворянское происхождение, она отличалась ширококостным крестьянским сложением. Но внутренний мир девушки был богат, он-то и делал ее привлекательной, компенсируя недостатки внешности.
— Я так боюсь за вас, мадемуазель, — сказала Эмили.
— За меня не надо бояться, Эмили. Меня трудно убить.
— Бог защищает вас.
— Не знаю, защищает меня Бог или нет, но особенно я на Него не полагаюсь, — заметила Адриана, бросив взгляд в сторону священника. — Вы с Линнеем продолжаете научные исследования?
Вопрос Адрианы заставил Эмили чуть заметно покраснеть.
— Немного. Он последнее время такой… рассеянный.
— Понимаю, все дело в Елизавете.
— А что тут сделаешь? Она очень красивая, и она — цесаревна.
Адриана улыбнулась:
— Я люблю Елизавету, как родную дочь, но она так импульсивна и капризна. Ее интерес к Линнею угаснет, как только она его добьется.
— Я знаю, — сказала Эмили. — Но если он откажется от меня ради нее, возврата для него не будет. Как я могу после этого?.. Может быть, я и не красавица, но я не дура, и у меня есть гордость.
— Но ты любишь его.
— Да, — поколебавшись, призналась Эмили.
— Тогда не дай Елизавете отнять его у тебя. Скажи ему то, что ты только что сказала мне. Если это не поможет, то не жалей о нем, тебе без него будет лучше.
— Спасибо, мадемуазель, — кивнула Эмили.
— И, Эмили, поверь мне, ты далеко не дурнушка.
Эмили снова кивнула.
— Ну а теперь расскажи мне о ваших исследованиях, — попросила Адриана.
— Да, классификация malakim продолжается…
— А кто такие malakim? — спросил отец Кастильо.
— Эмили, объясни, пожалуйста.
— Так вы называете ангелов? — спросил отец Кастильо.
— Так мы называем существ, населяющих эфир, которых мы изучаем научными методами, — деликатно начала Эмили.
Отец Кастильо нахмурился и молча кивнул.
— Карл… мсье Линней… и я пытаемся создать видовую классификацию по аналогии с классификацией животного мира. Например, птица относится к семейству животных, хищная птица — к роду птиц, ястреб — вид хищных птиц…
— Я знаком с классификацией животного мира, — сказал отец Кастильо.
— Проблема заключается в том, что животные и растения легко поддаются классификации по внешним признакам — крылья, оперение, клюв и так далее. Malakim не имеют материального тела, а если и имеют, то очень тонкой субстанции, таким образом, мы столкнулись с тем, что должны классифицировать существ, у которых нет внешних признаков.
Отец Кастильо почесал подбородок.
— Смею заметить, я видел некоторых из них в виде сгустков пламени, и, спаси меня Господи, я видел keres. И это существо, если я не ошибаюсь, материальной природы, разве не так?
— В определенном смысле. У malakim существует иерархия, — вмешалась в разговор Адриана.
— Об этом и в Библии сказано, и в раввинских книгах, и даже в китайских манускриптах. Существуют серафимы, херувимы, офанимы и так далее, — сказал отец Кастильо.
— Да, это главенствующие существа, и у них есть слуги, а у их слуг, в свою очередь, тоже есть слуги, — сказала Адриана. — Самую плотную материальную оболочку имеют те, что стоят на низшей ступени иерархии. Например, одни мои слуги могут производить определенные манипуляции с субстанцией воды, другие — с субстанцией света. Третьи выступают связующим звеном между двумя или тремя субстанциями, на которые я им укажу. Но высшие существа, назовем их серафимами, если хотите, являют собой абсолютный дух. Они не могут контактировать с нами, так же как и мы с ними, только разве что в мире абсолютного духа.
30 
