15 
— О нет, не всем, конечно, нет.
Он хочет сказать, что он не такой. И снова чувство горечи охватило ее. Она могла бы кое о чем ему напомнить… Но вместо этого сказала:
— Не пора ли возвращаться? Уже поздно.
Итан проводил Эбигейл до самого ее номера и подождал, пока она отопрет дверь. Их номера находились на одном этаже, о чем он и сообщил, пока она возилась с ключом.
— Спасибо, что согласились сопровождать меня, — сказал он переменно.
— Спасибо, что пригласили. Я была очень рада познакомиться с миссис Пранг и остальными. — Она повернулась к нему. — Доброй ночи.
— Вы заметили, что никогда не называете меня Итаном? — вдруг спросил он.
— Разве? — Возможно, он прав. Она и не осознавала, что избегает произносить вслух его имя. — Доброй ночи, Итан, — сказала она.
Он медленно потянулся к ней, и она могла бы избежать поцелуя, если бы захотела. Но она стояла не двигаясь, завороженная глубиной его янтарных глаз.
Его губы коснулись ее легко, коротко, словно пробуя на вкус, потом прижались крепче, охватив весь рот.
Где-то тихо приоткрылась дверь, и Эбигейл тут же вспомнила, кто он, где они находятся, и резко отстранилась от него.
— Мы не должны…
— Но в правилах для проживающих нет запрета на поцелуи с пожеланиями спокойной ночи.
— Разумеется, запрета нет, однако у меня есть и свои правила…
— В самом деле? — Он испытующе посмотрел на нее, потом снова наклонился вперед, слегка коснувшись поцелуем ее губ, и прошептал:
— Спокойной ночи, Эбигейл.
На следующий день их повезли в город Лопбури, находящийся в ста километрах от Бангкока. Чистая родниковая вода, разлитая в бутылки, продавалась по дороге, и большинство туристов купили ее, чтобы пить во время дневной жары. Эбигейл сидела рядом с Итаном, и соприкосновение их колен и плеч вызывало в теле девушки сладкую истому. Автобус петлял по извилистой дороге, а за окнами проносились изумительной красоты пейзажи.
Они вышли из автобуса среди рваных облаков. Темные скрюченные деревья росли из расщелин серых отвесных скал.
После осмотра потрясающей красоты древнего храма Ват Махатхат, построенного, как им сообщил экскурсовод, еще в XII веке, и обеда в местном ресторане им предоставили полчаса свободного времени, чтобы осмотреть ближайшие окрестности.
Итан предложил:
— Пойдемте к водопаду, Эбигейл.
Узкая тропинка вела к смотровой площадке. Сплошная завеса белой воды падала со скалы в широкую темно-зеленую заводь, окруженную гладкими, покрытыми плющом камнями.
Небольшая группа туристов взбиралась по узкой тропке, осторожно ставя ноги на мокрые и скользкие каменные ступеньки. После того как они прошли, Итан повернулся к Эбигейл.
— Хотите спуститься?
На ней были теннисные туфли, легкие брюки и свободная блуза. Рубчатые подошвы позволяли без опасения шагать по наклонной тропинке. Но когда Итан, взяв за руку, повел ее вниз, она не выдернула руку из его сильных пальцев.
Через минуту Итан обнял ее за плечи и страстно прошептал:
— Я очень хочу поцеловать тебя.
Пульс у нее участился, и Эбигейл с усилием отвела глаза, чтобы он не прочел в них согласия. Всем своим видом изображая равнодушие, она сделала шаг назад, но Итан последовал за ней.
Он поднял голову и посмотрел вверх: их могли увидеть с верхней смотровой площадки. Потом снова взял ее руку и потянул за собой в тень от скалы, в неглубокую расселину, почти скрытую разросшимся кустарником. Прислонив Эбигейл спиной к скале, он заключил ее в объятия.
Она пошла за ним лишь потому, что это была часть ее плана, но тело ее потянулось к нему, а руки так непроизвольно обвили его шею, словно инициатива исходила от нее самой. А когда его губы нашли ее рот, она обнаружила, что ее собственные губы с готовностью раскрылись навстречу, понимая его страсть, отвечая на нее, разделяя ее. Его губы сводили ее с ума. Горячие, жгучие и требовательные, они, казалось, не могли насытиться ею, а пальцы зарылись в ее волосы, запутались в них. Итан отклонил ей голову назад и гладил губами изгиб ее щеки, в то время как другой рукой обнимал за талию, прижимая к себе.
Эбигейл шумно выдохнула, схватив его за плечи, чтобы удержаться на ногах. Но вдруг сверху, на тропинке над ними, с неровных ступенек послышались голоса, и она вздрогнула, опустив руки к его груди, чтобы отпрянуть от него.
Итан неохотно поднял голову. Глаза его блестели, а скулы потемнели, точно от прилива крови, когда он отпустил ее. Она заметила, как он жадно втягивает воздух в легкие, словно не дышал целую минуту. Она испытывала то же самое. Колени ее дрожали, когда она вышла из расселины, притворяясь, будто все время любовалась водопадом.
15 
