45 
Я подняла руки.
— О, Sekhmet sa'es, — прорычала я. — Ладно, сдаюсь. Да смилостивятся над нами боги, небесные и подземные, и да защитит нас Анубис. За что мне все это?
— За то, что ты была лучшей подругой Дорин, — напомнила мне Гейб. — Это же ты вытащила ее из…
Я поежилась; злость и раздражение сразу улетучились.
— Не надо об этом. Я дала маху и не сумела ее спасти, вот что я сделала. Не надо меня утешать. Если бы тогда я оказалась умнее, сильнее и ловчее, Дорин осталась бы жива.
За столиком стало тихо. Эдди замер, держа в руках палочки, с которых свисала лапша. Запах жареной пищи, соевого соуса, жира и пыли смешивался с запахом демона, и от всего этого у меня сжимался желудок.
Бросив на меня внимательный взгляд, демон протянул руку и легонько коснулся двумя пальцами моего запястья.
По телу сразу пробежала теплая волна. Знак на плече заныл. Рука, на которой еще оставались синяки, начала болеть, затем боль прошла. Демон молчал.
Я облизнула пересохшие губы и так резко отдернула руку, что чуть не опрокинула миску с лапшой. Выпрямившись, я швырнула в миску свои палочки.
— Я улетаю завтра утром, — сказала я.
— Мы уже взяли билеты, и на тебя тоже, — сказала Гейб. — А еще мы приготовили все необходимое. Быть копом — что-нибудь да значит.
— Это очень здорово, быть копом, — буркнул Эдди, отправляя в рот полную ложку супа.
Я допила из миски мясной бульон, держа палочки в руке. Демон не сводил с меня глаз.
Я не обращала на него внимания.
Когда я поставила миску на стол, Гейб смотрела на свою чашку с кофе.
— Я думаю, нам нужно вернуться домой и немного поспать, — сказала она. — Мы вылетаем в десять утра.
— Прелестно, — буркнула я и легонько постучала демона по плечу рукоятью меча. — Итак, завтра в восемь тридцать будь готов. Понятно?
Забрав пакет с документами, я встала, не обратив внимания на протянутую руку демона, который вскочил, чтобы помочь мне выйти из-за стола, и собралась уходить.
— Не вздумай надуть нас, детка, — сказала мне Гейб, бросив быстрый взгляд на Эдди, который, забыв обо всем на свете, уткнулся в свою миску. — В наше время трудно найти друга, и мне очень не хотелось бы стать твоим врагом.
От этих слов у меня почему-то запершило в горле.
— Ладно, Гейб, считай, ты выиграла, — сказала я.
— Как это прекрасно, что мы будем работать вместе, — промычал Эдди с набитым ртом.
Мы вышли на притихшую улицу. Через окна ресторанчика на сухой асфальт падал теплый красный свет. Демон по-прежнему молчал.
Рука у меня больше не болела.
Я чувствовала на себе его взгляд. Интересно, что ему вовсе не нужно было смотреть себе под ноги, он шел, глядя на меня, и легко перешагивал через мусор, валяющийся у него под ногами.
— Ну что? — спросила я, не поднимая глаз, и пнула пустую консервную банку. — Я же чувствую, ты хочешь что-то сказать. Давай выкладывай.
Он долго молчал, а потом выдавил из себя:
— Ты расстроена. Я сделал тебе больно. Извини.
— Мы вытянули бы из Абры гораздо больше, если бы ты не стал ей угрожать, — напомнила я.
— Я не хотел, чтобы ты пострадала.
— Ты испугался, что из-за этого рухнет твой замечательный план! — сразу вскипела я. — Отлично!
Он снова заткнулся. В полном молчании мы перешли через Поул-стрит. На этот раз я внимательно оглянулась по сторонам. Ко мне постепенно возвращалось знакомое ощущение охотника: адреналин в крови, мучительная тоска и решимость.
— Ты самый вспыльчивый человек из всех, кого я встречал, — сказал демон.
— Видно, не больно часто ты покидал свой ад, — заметила я.
От расстройства у меня даже заныла шея.
— Скажи, почему мы с тобой все время ссоримся? Даже когда я прошу прощения?
— Я думала, демоны никогда не просят прощения.
— Ты испытываешь мое терпение, Данте.
— Не нравится — возвращайся к себе в ад.
— А если бы я был человеком, ты обращалась бы со мной так же?
— Если бы ты был человеком, то не явился бы в мой дом, не стал бы тыкать мне в лицо пистолетом и не втянул бы меня в эту передрягу.
От злости я даже топнула ногой. «Перестань, Дэнни. Ты теряешь над собой контроль. Что с тобой происходит?»
«Ничего со мной не происходит». Вообще-то это было не так. Я думала, что уже примирилась со смертью Дорин, но тени прошлого вновь встали передо мной, тряся своими пыльными одеяниями, и старые воспоминания ожили, а мне больше не хотелось увидеть те страшные картины — боль, кровь, ужас, которых я и так повидала достаточно.
45 
