48 
— Я же говорила тебе, совсем немного. Только то, что некоторым колдунам удавалось установить внутреннюю связь с демоном, а это всегда было их самым заветным желанием. Но как правило, им являлся какой-нибудь незначительный дух вроде какого-нибудь малыша, который был таким слабеньким, что едва мог зажечь свечу.
— Мой долг — повиноваться тебе. А твой — кормить меня.
Теперь он считал это само собой разумеющимся.
— Ты знаешь, где кухня. Спасибо за… то, что разбудил. Мне уже давно не снились кошмары, года два.
Вранье. Кошмары снились мне почти каждую ночь и мучили до тех пор, пока я не теряла последние силы. В них я видела «Риггер-холл», воскресших мертвецов, разные жуткие картины. Но чаще всего мне снился Сантино.
До сих пор не могу простить себе, что в тот день я оказалась не слишком сильной и проворной.
Демон не двинулся с места.
— Мне не нужна человеческая еда, — сказал он.
Я потрогала свою кровоточащую губу. Меч лежал рядом со мной, спрятанный в ножны.
— А что тебе нужно? Энергия?
— Кровь. Секс. Огонь. — Он отпустил мое плечо. — Духи низшего класса могут жить на алкоголе и наркотиках, но я этим не занимаюсь. Подумай, что ты можешь сделать.
— Anubis et'her ka, — прошептала я. — Ты шутишь? Почему ты говоришь мне это только сейчас?
— Не было подходящего случая. — Он откинулся назад, и кровать скрипнула. — Думаю, кровь тебе понравится больше, чем секс.
— Это ты правильно понял, — буркнула я.
Голова все еще кружилась, перед глазами стояла все та же страшная картина: короткий смешок, когда Сантино получил то, что хотел, жуткие чавкающие звуки, когда он…
Внезапно меня пронзила страшная мысль. Мы думали, что Сантино уносит части тел с собой. А что, если он их… съедал? Я вздрогнула и широко открыла глаза.
— Он сильно тебя ранил? — спросил Джаф. — Я имею в виду Сантино. Вардималя.
Я снова закрыла глаза.
— Он меня выпотрошил, — прошептала я. — Если бы не Дорин… она держала надо мной руки, когда он перерезал ей горло. У него не было времени на свой обычный ритуал… он просто выпустил из нее кровь, а потом отрезал часть берцовой кости… она держала надо мной руки… свой последний вздох она отдала мне, чтобы я ожила…
— Кровь. Почему кровь? И человеческая кость… — тихо рассуждал сам с собой демон.
— Откуда мне знать? — сказала я. — Зачем он убивает парапсихологов? Это как-то связано с Яйцом?
— Яйцо не имеет для него никакого значения, — тихо сказал Джафримель.
— А что будет, если он его разобьет? Наступит Апокалипсис?
— В некотором роде. — Джафримель скрестил руки на груди. Знак на моем плече снова заныл. — В этом Яйце скрыта часть… могущества Князя тьмы. Если Яйцо разбить не в аду, а на земле, то… нарушится порядок вещей. Наступит время хаоса и насилия.
— Понятно.
Выходит, это Яйцо — великий Талисман? Как почтительно говорит о нем демон!
— Насколько я понимаю, с ним связана какая-то магическая теория? Но какая? Зачем Князю тьмы это Яйцо? Если все узнают, что оно украдено, то…
Губы Джафримеля растянулись в его любимую холодную и жестокую усмешку.
— Это будет означать, что Князь более не способен править адом. Демоны начнут проверять его на прочность, чего не делали уже несколько тысячелетий. Может произойти бунт… и новым властителем ада станет Вардималь.
Несколько мгновений я переваривала эту информацию, которая потянула за собой лишь новый поток вопросов.
— Так вот почему Люцифер не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что Яйцо украдено, — сказала я. — Смешно, а я-то думала, будто демоны попали в ад потому, что восстали против своего господина.
Мой неуместно веселый тон остался без ответа. Демон даже не взглянул на меня. Честно говоря, очень немногие парапсихологи занимались изучением классической литературы и текстов Христовой Библии периода, предшествующего Пробуждению, которая была запрещена после великого гонения на «Евангелистов Гилеада».
— Я слышал эту историю, — медленно произнес демон, опустив глаза. — Человеческие боги редко навещают ад. Демонов боятся только люди, ибо раньше они считали их богами. У нас действительно произошел бунт — падшие отказались подчиняться Люциферу и умерли на земле из-за любви к своим невестам… но у нас об этом вспоминать не принято.
Я промолчала. Будь я маги, то полезла бы к нему с расспросами, но сейчас у меня просто не было на это сил.
48 
