6 
— Руки прочь от моей сестры, любезный! — пронзительно кричала девица, колотя Коннора по голове и плечам розовым зонтиком.
Он развернулся и поднял согнутую в локте руку, защищаясь от ударов. Зонтик был украшен перьями, и Коннору на миг показалось, что на него напала стая розовых воробьев. Тут ему ощутимо попало зонтиком по правому уху, и он, чертыхнувшись от боли, инстинктивно вскинул другую руку с пистолетом.
Девица тут же отступила, все еще сжимая в руке зонтик. Прежде чем Коннор смог собраться с мыслями, другая девушка, сладкий поцелуй которой мог стоить ему жизни, внезапно выскочила из-за его спины и встала между ним и напавшей на него фурией, так что пистолет снова оказался нацеленным в ее грудь. Она дрожала всем телом, но янтарные глаза по-прежнему смотрели с вызовом.
Вид двух девушек, съежившихся в испуге перед ним, еще больше разозлил его. Он никогда не был любителем нападать на женщин, но когда до него дошел слух о том, что две разодетые в меха и драгоценности англичанки путешествуют по здешним местам без всякой охраны, соблазн оказался слишком велик. Он собирался всего лишь ограбить их и отпустить восвояси. Ничего, от них не убудет! Их состоятельные отцы и мужья снова оденут их в новые меха и драгоценности. Впрочем, всего несколько минут назад он собирался лишить одну из англичанок того, что нельзя компенсировать никакими богатствами…
Бросив сердитый взгляд на девушку, которая заставила его почувствовать себя злодеем, каким он, в сущности, и был, он медленно опустил пистолет и засунул его за пояс.
— «Руки прочь от моей сестры, любезный!» — насмешливо повторил он. — И меня еще упрекают в плохом тексте! Интересно, кто пишет диалоги ей? — Он ткнул пальцем в сторону миниатюрной блондинки с огромными от страха васильковыми глазами, испуганно выглядывавшей из-за плеча своей сестры.
— Не дожидаясь ответа, Коннор шагнул вперед, выхватил из рук блондинки розовый зонтик и, сломав его о колено, выбросил в придорожный кустарник. Блондинка проводила его печальным взглядом и с упреком посмотрела на Коннора.
Тут язвительная брюнетка со сладкими губами мягко обняла ее за плечи и тихо сказала:
— Зачем так глупо вести себя, Софи? Твоя выходка могла стоить нам обеим жизни.
— Прости, Памела, — пробормотала та, с презрением глядя на Коннора, — но не могла же я спокойно наблюдать, как какой-то дикарь насилует мою сестру!
При этих словах Памела опустила глаза и украдкой взглянула на разбойника. Скрестив руки на груди, он молча слушал разговор сестер. Странное дело, но гневный взгляд и грозно сжатые челюсти делали этого человека привлекательным. Нет, она никак не могла обвинить его в попытке изнасиловать ее, поскольку не только не сопротивлялась его ласкам, а, наоборот, сознательно шла на это, тем самым, поощряя разбойника. Если бы он утащил ее в лес и там сделал с ней то, что хотел, винить его в этом было бы нелепо. Она сама способствовала такому его поведению.
Убийственное смешение испуга и стыда переполняло ее. До сих пор она гордилась своей неприступностью и неподатливостью. Мужские чары на нее практически не действовали. Что же будет с ними, если вдруг окажется, что она унаследовала материнскую слабость к мужественным лицам и широким плечам?
— Не стоило рисковать своим зонтиком и… своей жизнью, чтобы защитить меня. Я была вне опасности, — бодро солгала Памела, с трудом отрывая взгляд от Коннора.
Софи непонимающе захлопала ресницами.
— Ну да, я помню, ты говорила, что большинство горцев-шотландцев предпочитают иметь дело не с женщинами… а с овцами.
Памела поспешно закрыла сестре рот ладонью.
— Ты не совсем правильно поняла меня, — торопливо заметила она. — Я этим хотела сказать, что они предпочитают… более покорных женщин.
Она бросила нервный взгляд на шотландца. В его глазах мелькнуло удивление, и он едва заметно усмехнулся.
— Я просто пыталась отвлечь этого человека, чтобы ты смогла убежать, — тихо пояснила Памела сестре. Потом повернулась к разбойнику и сказала уже громче: — Уверяю вас, сэр, у меня нет привычки, целоваться с незнакомцами… или разбойниками.
— Верю, лапочка, — угрюмо кивнул Коннор.
Она нахмурилась. Наверное, она плохо умеет целоваться, и он сразу понял, что у нее нет никакого опыта в таких делах. Или ему не понравилось, что она не стала сопротивляться?
Собрав последние остатки гордости, она сказала:
6 
