Особенно,... 
77 
– Но некоторые все равно утекли из его рук. Ты же сам купил одну.
Арчер знал, что она права, но не хотел соглашаться. Поэтому молчал.
Ханна улыбнулась самыми уголками губ.
– Никто, даже такой расчетливый и холодный человек, как Лэн, не сумел бы полностью скрыть свои сокровища. Как ты отличишь частички «Черной троицы» от простых жемчужин, украденных из сортировочного эллинга, или от экспериментальных жемчужин, пропавших с плотов?
Молчание повисло между ними, как провод, который продолжал натягиваться до тех пор, пока не загудел от напряжения.
– Здесь тебе будет безопаснее, – нарушил наконец тишину Арчер.
– Я иду с тобой.
– Твое недоверие ко мне может стоить тебе жизни.
– Моя жизнь, мой выбор.
Только на мгновение что-то промелькнуло в глазах Арчера. Он понизил голос так, что только она могла услышать:
– Не совсем, Ханна. А как же ребенок?
– Я могла бы быть на шестом месяце, как Лианна. Это все равно ничего не изменило бы. – Она тоже говорила почти шепотом. – Я нужна тебе, чтобы найти убийцу Лэна. Конец дискуссии.
Молчание вновь заполнило пространство между ними.
– Ты знаешь, – небрежно заметил Арчер, – это чудо какое-то, что Лэн не оставил у тебя на теле таких же шрамов, как в душе.
– О чем ты говоришь?
– Лэн никогда не спорил иначе, как с кулаками.
– Я не спорила с Лэном. Он знал слишком много способов, чтобы заставить меня проиграть.
– Но после всего этого ты не боишься идти со мной.
– Ты не причинишь мне боль.
– Да. Но я удивлен, что ты об этом знаешь. У тебя есть десять минут на сборы. Я буду представлять тебя всем как мою любовницу.
– Твою любовницу? Почему?
– А по какой еще причине ты стала бы болтаться повсюду с богатым, жестоким мужчиной, который тебе не нравится? – Арчер улыбнулся, но в его улыбке не было тепла. Просто ряд белых, крепких зубов.
Ханна вздернула вверх подбородок и распрямила плечи, готовая к битве.
– Я не слишком искусна в макияже.
– Я мастер. Помнишь?
Непроизвольная дрожь пробежала по ее телу. Она не забыла отвратительного общественного туалета, где Арчер, придвинувшись к ней так близко, что их дыхание смешивалось, накладывал на ее лицо макияж ловкими и искусными прикосновениями. И когда Ханна повернулась к зеркалу, чтобы посмотреть на себя, его рука скользнула под ее крошечную юбку, медленно и легко. Но этого было достаточно, чтобы она возбудилась и ответила на его прикосновение.
– Да, – прошептала она, снова задрожав, – я помню. Черт возьми, я помню.
Но ее слова летели уже в спину Арчеру, который уходил от нее по коридору.
Глава 19
Жемчужная биржа Сиэтла представляла собой странную смесь грубой толкотни и изысканной элегантности. Владельцы роскошных магазинов, люди, ищущие выгодных сделок, и продавцы, высматривающие покупателей, – все сошлись в бетонном улье высотой в шесть этажей. Ханна в жизни не видела ничего подобного, даже на августовском Жемчужном фестивале в Бруме, где специально приглашенные топ-модели гордо прохаживались по подиуму, демонстрируя австралийские жемчужины стоимостью в миллионы долларов.
Нижние этажи Жемчужной биржи предназначались для туристов и людей, желающих поглазеть на жемчужины в лабиринте витрин и прилавков. Жемчужные нити свисали отовсюду: с крючков, набалдашников, стержней, ручек.
– …прекраснейшие из японских жемчужин, только что из моря. Обратите внимание на нежный розовый румянец…
Женский голос постепенно слился с другими, но скороговорка заставила Ханну поднять веки с искусно наложенными тенями. Макияжем занимался Арчер. И пока он умелыми движениями наносил краски на ее лицо, Ханна, стоя к нему очень близко, вдыхала его запах. У нее кружилась голова от близости его тела, но, похоже, это была только ее проблема… Его руки очень быстро и точно справлялись с косметикой.
Ханна раздраженно одернула изумрудно-зеленое платье, позаимствованное у Онор. Ханна была на дюйм выше сестры Арчера, и обтягивающий шелк платья постоянно скользил вверх. Бюстгальтер, также взятый напрокат, высоко поднимал грудь, подчеркивая очарование ямочки у основания шеи.
Драгоценности завершали образ респектабельной женщины. Чтобы поддержать свой новый имидж, Ханна украсила кисть руки голубыми бриллиантами. Бриллиантовое ожерелье и бриллиантовые сережки, принадлежавшие Сьюзан, бесспорно, делали Ханну еще привлекательнее.
77 
