— О боги! — с вожделением воскликнул Рейвен. — Ты так прекрасна, что я боюсь, не сон ли это.
Дрожь пробежала по ее телу, а кожа покрылась мурашками. Но вовсе не от холода, а от близости дорогого единственного мужчины.
— Рейвен… — с трудом выдохнула Дженна.
— Еще, — попросил он. — Еще раз повтори мое имя.
Голос звучал так тихо и глубоко, что она с трудом различала слова. Рейвен склонился над ней и медленно провел языком по влажной нежной коже.
— Рейвен, — проронила Дженна, прикрывая глаза тяжелеющими веками. Язык добрался до ее груди и теперь настойчиво играл с сосками, превращая их в твердые алые ягодки. Словно бархат темнели его волосы на фоне атласной кожи. Рейвен опускался все ниже и ниже, пока не встал на колени. — Рейвен! — Дженна погрузила пальцы в густую шевелюру.
— Да… — прошептал он, касаясь губами тугого гладкого живота. — Да! Повторяй мое имя так, словно ты знаешь единственное важное для тебя слово.
Дженна ощущала магическую силу рук, которые медленно, сантиметр за сантиметром, двигались по ногам — от изящных тонких лодыжек к округлым ягодицам. Горячее прикосновение языка оставляло заметную влажную линию, соединяющую коленку и темный треугольник, венчающий белизну бедер.
Она гладила волосы и плечи Рейвена, вздыхая и постанывая, чувствуя, как возбуждение охватывает каждую ее клеточку.
— Рейвен… — шептала Дженна, наслаждаясь горячими дурманящими ласками. — Рейвен…
— Да, — отвечал тот. — Повторяй, повторяй. Пока я буду тебя любить. Когда ты так произносишь мое имя, я хочу всего. С тобой. Здесь. Сейчас. И всегда.
— Рейвен, Рейвен, Рейвен…
Имя звучало словно молитва. А его руки и язык продолжали исследовать ее тело. И когда Дженна уже не могла дальше терпеть возбуждающую любовную пытку, он поднял ее на руки и отнес в маленькую спальню. Очень бережно, как хрупкое бесценное сокровище, опустил на мягкое покрывало. Выпрямившись, Рейвен с обожанием, преклоняясь перед красотой, смотрел на обнаженное тело, которое призывно раскинулось перед ним.
— Рейвен? — Дженна вопросительно посмотрела на него, томясь в ожидании.
Не отрывая взгляда от желанной женщины, он начал быстро раздеваться.
— Я стану любить тебя до тех пор, пока ты в безумии страсти не забудешь обо всем на свете. Ты будешь видеть только меня, знать только мое имя, жаждать только меня. А когда я войду в тебя, то увижу серебристый туман блаженства, застилающий твои глаза, услышу знакомые стоны, сквозь которые зазвучит «Рейвен». А потом осушу слезы счастья и начну сначала.
Возбужденная плоть наполнилась таким же вожделением, как и горящие черные глаза. Он склонился над Дженна, жадно покрывая ее поцелуями.
Мир словно перестал существовать. Только мужчина и женщина парили в танце любви вне времени и пространства. Дженна видела, знала, любила только Рейвена, его жаркие губы, сильные нежные руки, дрожащее от желания тело.
Тишину нарушал только голос Дженны, повторяющий с мольбой заветное имя в страстной песне любви для Ворона.
Глава 9
В последнее утро лета Дженна проснулась и, потянувшись, потерлась щекой о мускулистую мужскую грудь. В ответ раздался сонный нечленораздельный звук, выражавший удовольствие. Рейвен улыбнулся, не открывая глаз. Он, не желая просыпаться, обнял любимую покрепче и снова погрузился в вязкую пучину сна.
Приподнявшись на локте, Дженна залюбовалась им. Будь ее воля, она не заснула бы и ночью, после возвращения с довольно продолжительной прогулки. Но глаза закрылись сами собой — сказалась усталость. А девушке так не хотелось тратить на отдых драгоценные мгновения из последних, возможно, часов, что им подарила судьба.
Сегодня, да, именно сегодня она обязательно поведает Рейвену о том, насколько серьезны ее чувства. Может, на этот раз он не уклонится от разговора под вежливым предлогом и поверит признаниям? А если окажется, что в его сердце нет места для Дженны, она немедленно распрощается с Рейвеном. Ведь с каждым часом она привыкает к тому, что рядом находится любимый мужчина, без которого жизнь не имеет смысла. Даже сейчас Дженна не была уверена, что ей хватит сил, чтобы отказаться от блаженства и покинуть райский сад.
Рейвен тоже любит меня, пусть немного, но любит, утешала себя Дженна, прижимаясь к нему. А иначе не был бы столь нежным и страстным и не наслаждался бы искренне близостью со мной.