142 
При рассмотрении второго пункта — «О порядке информации членов Комиссий по иностранным делам Совета Союза и Совета национальностей Верховного Совета СССР» было решено просить НКИД «организовать систематическую информацию Комиссий по наиболее значительным вопросам текущей международной политики в виде квартальных обзоров по отдельным странам, а также в виде информации по отдельным срочным текущим вопросам по согласованию с председателями Комиссий обеих Палат». Следующее заседание комиссий намечено было созвать через два месяца.
Но оно не состоялось. Из «справки» о ходе выполнения решений совместного заседания комиссий 26 августа, подписанной Ф. Сазиковым[899], узнаем, что ни одно из правительственных ведомств — ни НКИД, ни НКВТ, ни ТАСС так и не представили обещанных материалов. Ничего не предпринял и Л.П. Берия, ответственный за созыв подкомиссии по изучению состояния торговых отношений СССР с соседними странами[900].
Все же к началу ноября некоторые из запрошенных материалов были получены, и секретарь Комиссии просил у А.А. Жданова разрешение на их размножение[901].
Последний документ из этой серии, датированный апрелем 1939 г.[902], составлен от имени секретарей обеих Комиссий по иностранным делам палат Верховного Совета СССР Ф. Сазикова и Юрчика. Они писали, что ими «неоднократно делались попытки» ознакомиться с работой аппарата НКИД, в особенности с вопросами договорных отношений с соседними странами, но каждый раз они наталкивались на категорический отказ. Работники НКИД отговаривались тем, что они не имеют соответствующих указаний от руководителей Наркомата, а последние, в лице М.М. Литвинова и его заместителя В.П. Потемкина, к которым они также не раз обращались, заявляли, что не могут ознакомить их с этими вопросами, так как этого не требуют председатели Комиссий.
Узнав, что Ф. Сазиков и Юрчик имели беседу с информационными целями с заведующим 1-м Западным отделом НКИД (Бежановым), В.П. Потемкин распорядился, чтобы работников Комиссий по иностранным делам Верховного Совета «не принимать и никаких сведений им не давать». Распоряжение было доведено до сведения всех заведующих отделами НКИД. При личной встрече заместитель наркома, подтвердив свое распоряжение, добавил, что «никакие материалы, справки и прочее» они не получат от НКИД, «если на это не будет в каждом отдельном случае [результатом] личного требования тов. Жданова». Он также сказал, что «их Наркомат является сугубо секретным учреждением, куда доступ лиц ограничен, что заведующие отделами могут проболтаться, что они даже заведующих отделами и полпредов не информируют по вопросам, не относящимся к работе их отдела или страны, где они находятся».
Общий вывод секретаря Комиссии по иностранным делам Совета Союза был неутешителен: «Комиссия по существу не работает», постановления от 26 августа 1938 г. «не выполнены, созданные подкомиссии не работали, а вопросы проверки договоров инотехпомощи не доведены до конца». Обращаясь к А.А. Жданову, секретарь писал, что от его вмешательства «зависит дальнейшая работа Комиссии».
И уж совсем по-донкихотски звучали его предложения («поддержанные» М.И. Калининым): о предоставлении секретарю Комиссии возможности повседневного ознакомления с работой аппарата Наркомин дела, о его участии в совещаниях при наркоме, а также о допуске к секретной переписке Наркоминдела, о созыве заседаний Комиссии почаще, о том, чтобы «обязать» НКИД предоставить Комиссии запрашиваемые документы.
Таковы были условия, в которые был поставлен М.М. Литвинов как сторонник коллективной безопасности, лишенный поддержки и со стороны партийно-государственного руководства, и со стороны «молчаливого большинства». Ничего другого не оставалось, как продолжать предупреждать Запад об опасных последствиях отказа от коллективной безопасности.
В июне 1938 г., выступая в Ленинграде (в качестве кандидата в Верховный Совет РСФСР)[903], Литвинов отстаивал идею коллективной безопасности, хотя и понимал, что надежд на ее реализацию все меньше и меньше. Осудил дипломатию, «которая видит высшую мудрость в натравливании агрессора на третьи государства, в ублажении его подачками». Говорил об общем интересе, «объединяющем нас с другими государствами, — это интерес сохранения мира». Выступил против изменения «путем новой кровопролитной войны» порядка, установившегося после Первой мировой войны, независимо от того, плох или хорош этот порядок. Без Советского Союза, считал он, «не может быть создано такое европейское или мировое равновесие, перед которым стушевалась бы агрессия». Провел различие между сторонниками уступок агрессорам и теми, кто отстаивает государственные интересы своих стран. Отсюда у них, на Западе, говорил он, споры по вопросам внешней политики.
899
Протоколы комиссии по иностранным делам Совета Союза. 31 июля 1938 г. — 21 марта 1946 г. // Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 7523. Оп. 46. Д. 53. Лл. 4–7. Не зав. копия, без даты (не позже сентября 1938 г.).
900
Ф. Сазиков — тов. Жданову А. А. 8 сентября 1938 г. // Там же. Л. 8.
901
Ф. Сазиков — тов. Жданову А.А. 5 ноября 1938 г. // Там же. Лл. 9-11.
902
Ф. Сазиков — тов. Жданову А.А. 28 апреля 1939 г. Зав. копия. // Там же. Лл. 12–16.
903
Это выступление Литвинова опубликовано в «Ленинградской правде» за 24 июня 1938 г. (Все цитаты в тексте даются по газете, без дополнительной ссылки на нее. Курсив газеты).
142 
