Особенно,... 
28 
— Не всем нам была предоставлена столь счастливая возможность. Мы здесь довольствуемся тем, что есть, и стараемся, как можем.
Услышав эти слова, Саманта густо покраснела; Тейт дотронулся до полей своей шляпы, кивнул ей, не глядя на стоявшего рядом с Самантой работника, и вышел из конюшни.
Мгновение они молчали, а потом Джош вгляделся повнимательней в лицо Саманты. Пытаясь сохранить невозмутимость, она погладила морду Красавчика и подняла глаза на Джоша.
— Противный тип, да? Он всегда так себя ведет?
— Пожалуй. Когда дело касается женщин. Жена давно его бросила. Сбежала с сыном хозяина одного ранчо и вышла за него замуж. Он даже усыновил сынишку Тейта. А потом они погибли. Бывшая жена и ее новый муж разбились в автомобильной катастрофе. И Тейт опять забрал мальчонку к себе, хотя тот уже не носил его фамилию. По — моему, Тейту безразлично, чью фамилию носит мальчик. Он в нем души не чает. А вот про жену никогда и слова не говорит. Наверно, после этой истории у него оскомина на женщин. За исключением… — на мгновение к щекам Джоша прилила краска, — за исключением гулящих. По — моему, он ни с какими другими не связывается. Да, черт побери… А сыну его вроде бы уже двадцать два, так что сама понимаешь, как давно все это было.
Сэм задумчиво кивнула:
— А вы знаете этого паренька?
Джош пожал плечами и покачал головой.
— Нет. В прошлом году Тейт нашел ему тут неподалеку работу, но он не любит распространяться ни о своей жизни, ни о сыне. Считает это своим глубоко личным делом. Да большинство мужчин так считает! Но с сыном он видится каждую неделю. Парень живет поблизости.
«Еще один одинокий человек», — сказала себе Саманта и подумала: «А ковбои бывают не одинокими?»
Но в Тейте было что‑то необычное. В его суждениях чувствовался гибкий ум… Не успела Саманта задуматься о том, что из себя представляет Тейт Джордан, как Джош покачал головой и произнес с хорошо знакомой усмешкой:
— Не переживай, Сэм. Он не хотел тебя обидеть. У него просто такие манеры. Ощетинится, как дикобраз, но душа у него добрая. Видела бы ты, как он играет с детьми на ранчо. Он наверняка был хорошим отцом своему мальчику. И потом, Тейт ведь с образованием! Отец его владел ранчо и послал его в хорошую школу. Тейт даже в колледже учился и получил диплом специалиста… уж не знаю, в какой области… но потом его старик умер, и они потеряли ранчо. Наверно, тогда‑то он и нанялся на другое ранчо, к хозяину, с чьим сынком потом сбежала жена Тейта. Наверняка все это не прошло для него бесследно. По — моему, Тейт вполне доволен тем, что имеет, и не хочет ничего большего. Ни для себя, ни для своего парня. Он обыкновенный сельскохозяйственный рабочий, как все мы. Но Тейт умен и когда‑нибудь станет управляющим. Не здесь — так еще где‑нибудь. Надо отдать ему должное. С ним нелегко, но мужик он отличный.
Сэм призадумалась. Болтливый Джош рассказал ей гораздо больше того, что ей на самом деле хотелось знать о Тейте Джордане.
— Ну что, пойдем к дому? — Джош ласково посмотрел на промокшую под дождем до нитки миловидную молодую женщину с усталым лицом. — Как ты, доплетешься?
— Если вы меня хоть раз еще спросите, Джош, я вас ударю! — Саманта яростно сверкнула на него глазами.
Джош рассмеялся.
— Черта с два! — Он захохотал еще громче. — Да ты не в состоянии ногу от земли оторвать, ты даже малюсенькую шавку пнуть не сможешь, Саманта.
И он радовался своей шутке все время, пока они шли к хозяйскому дому. В самом начале седьмого Кэролайн открыла им дверь, и Джош оставил Саманту у порога, препоручив ее хозяйке ранчо. Кэролайн не сумела сдержать улыбку, когда Сэм еле вошла в уютную гостиную и со стоном рухнула на диванчик. По дороге Саманта успела скинуть куртку, а поскольку джинсы ее под плащом не промокли, она не боялась испортить мебель и поспешила сесть.
— Боже мой! Неужели ты весь день провела в седле, девочка?
Сэм кивнула: она так утомилась, что почти не могла говорить.
— Но почему ты не вернулась домой, когда начала уставать?
— Не хотела показаться слюнтяйкой…
Сэм страшно застонала, но все же умудрилась улыбнуться Кэролайн, которая покатилась со смеху и с размаху шлепнулась на диван рядом с ней.
— О Саманта! Какая же ты дуреха! Ты ведь завтра будешь умирать.
— Не буду. Завтра я опять сяду на эту проклятую лошадь. — И Саманта снова застонала, но на этот раз не столько от боли, сколько от воспоминаний о своем «рысаке».
28 
