Особенно,... 
128 
– Лоуэлл, – догадалась Ева. – Лоуэлл-младший.
– Вид у него был такой, будто он в трансе. Я слыхал, что у него проблемы с головой. Так говорили, хотя я-то думал, это была просто отмазка, чтобы в армии не служить. Но когда я увидел его в тот раз… Я посмотрел на него и понял, что с ним и вправду что-то не так. Нет, было в нем что-то прямо-таки жуткое. Мне нужно воды.
Ева снова взяла чашку с соломинкой и поднесла к его губам.
– Он их сдал.
– Наверняка. Больше некому. Я ничего не мог поделать, пока он был там. Я собирался предупредить их позднее, предупредить лейтенанта, что мальчишка их подслушал. Но случай так и не представился. Я дошел до конца квартала, не зная, что предпринять: говорить или не говорить. Мне надо было посоветоваться с Терезой. Когда я вернулся, их уже не было. Лейтенанта послали на задание, а Эдвина уехала домой. Я больше не видел их живыми.
– Что с ними случилось?
– С того вечера прошло больше недели. – Голос Пеллы заметно слабел, и, как показалось Еве, он не притворялся. Вряд ли она сумеет выкачать из него много больше. – Лейтенанта объявили ушедшим в самоволку, она так больше и не вернулась на базу. Я думал, им удалось сбежать. А потом как-то раз меня выставили в дозор. Она лежала на тротуаре. Никто так и не смог объяснить, каким образом тот, кто ее выбросил, пробрался через посты охранения. Она была мертва. – Слеза выскользнула из уголка его глаза и поползла по щеке, обтекая кислородную маску. – Я уже видел такие тела раньше, знал, отчего они так изуродованы.
– Пытки?
– Они сотворили с ней нечто чудовищное, а потом выбросили ее, голую и изуродованную, на улицу, как мусор. Они обрезали ей волосы и изуродовали лицо, но я узнал ее. Они оставили у нее на шее ожерелье «Древо жизни». Она носила его, не снимая. Они как будто хотели, чтобы ее опознали безошибочно.
– Думаете, это сделали Лоуэллы? Ее муж, свекор, пасынок?
– По официальной версии считалось, что ее схватили и пытали враги, но это неправда. Мне уже и раньше приходилось видеть такую работу, и враги тут ни при чем. Старый Лоуэлл был заплечных дел мастером. Все об этом знали, но старались не говорить об этом слишком громко. Мы захватывали пленных. Если возникало подозрение, что у пленника есть информация, его отводили к Роберту Лоуэллу – я имею в виду старшего. Когда за ней пришли, он рыдал как ребенок, – тот, которого ты ищешь. Младший. – Пелла открыл глаза. Они неистово горели, хотя его голос прерывался и слабел. – Мы накрыли ее простыней, а он, как увидел ее под этой простыней, разрыдался, словно малое дитя. Через два дня я потерял Терезу. После этого для меня уже ничто не имело значения. Все потеряло смысл.
– Почему вы не рассказали об этом полиции девять лет назад, когда начались эти убийства?
– Да я даже не вспомнил о женщине, убитой еще в прошлой жизни. Я не подумал об этом, не подумал о ней. С какой стати я должен был вспоминать? А потом я увидел портрет. Давно все это было, но я подумал: знакомое лицо. Когда вы приходили вчера, я уже понял, что это он.
– Если б ты, сукин сын, рассказал мне все это вчера, назвал бы его имя, ты мог бы избавить Ариэль Гринфельд от двадцати четырех часов страданий.
Пелла отвернулся и закрыл глаза.
– Мы все страдаем.
Охваченная гневом, Ева стремительно покинула дом Пеллы.
– Мерзкий ублюдок! Мне нужна любая недвижимость, которой владели Лоуэллы или Эдвина Спринг в период Городских войн. Доставай свой чертов золотой заступ и начинай копать.
– Тогда ты садись за руль, а я займусь работой, – сказал Рорк. Он уже работал на своем ППК.
Усевшись за руль, Ева позвонила Каллендар в управление.
– Есть новые данные?
– Данные есть, а вот недвижимости нет. Могу сказать вам, что Спринг ушла со сцены – любители оперы были просто в трауре – в двадцатилетнем возрасте: вышла замуж за известного богача Джеймса Лоуэлла. После этого – только светские новости. Тут гала-представление, там банкет. Потом новости о ней вообще пропали. Но я нашла запись о ее смерти. Она значится под именем Эдвина Роберти. В записи указано, что она была оперной певицей и что ее пережил супруг – Лоуэлл Роберт. В качестве причины смерти указано самоубийство. Фотографии нет, лейтенант, но это наверняка она.
– Это она.
– И еще, лейтенант, у Морриса что-то есть.
– Соедини меня с ним.
– Даллас, Манхэттенский семейный центр на Первой авеню. Там есть отделение детской психиатрии, основанное Лоуэллами еще в конце двадцатых. Пожертвования поступают через благотворительный фонд. Я поговорил с его директором. В субботу к ним нагрянул с неожиданным визитом представитель семейного благотворительного фонда Лоуэллов. Некий мистер Эдвард Сингер. Он потребовал, чтобы его провели по всему отделению. После этого они обнаружили, что у них не хватает некоторых препаратов.
128 
