60 
– Надо поговорить.
Ева вышла из конференц-зала, Рорк последовал за ней. Гул, стоявший в конференц-зале, ясно свидетельствовал о том, что никто, кроме нее, ничего не имел против копченой говяжьей грудинки на ржаном хлебе.
– Слушай, я не возражала против пиццы, но…
– Я должен что-то делать, – перебил ее Рорк. – Не так уж это много, но это хоть что-то. Нечто положительное. Нечто осязаемое.
– Копы могут сами купить себе еду, а если я закажу жратву от имени департамента, у меня на это бюджет есть. Есть определенная процедура…
Рорк с досадой перебил ее:
– Господи боже, да мы уже по уши погрязли в процедурах! Что тебе за дело, если я куплю пару чертовых бутербродов?
Ева почувствовала, как ее саму досада берет за горло, и постаралась взять себя в руки. Она прижала пальцы к глазам и потерла изо всех сил.
– Ты не можешь взять час на отдых? – забеспокоился Рорк. – Посмотри на меня. Посмотри на меня, – настойчиво повторил он и положил руки ей на плечи. – Ты без сил. Тебе надо поспать хоть часок, отключиться.
– Этого не будет. Ты и сам, между прочим, тоже не похож на майскую розу.
– У меня такое чувство, будто мой мозг использовали на манер боксерской груши. Но дело не в усталости и даже не в недосыпе. Меня убивает монотонность.
Ева нахмурилась и тут же снова рассердилась.
– Ты не первый раз занимаешься полицейской работой.
– Я только теперь понимаю, что до сих пор это была мелочевка. И притом у меня была ясная конечная цель. И интересно было мериться силами с преступником.
– Мериться силами? Что ты имеешь в виду? Рисковать жизнью? Проливать кровь?
Рорк уже успел немного успокоиться. Он повертел головой. Шея затекла и, чтобы ее размять, понадобятся, наверное, годы.
– Увы, это куда более привлекательная перспектива, чем часами сидеть перед экраном или висеть на телефоне.
– Да, я тебя понимаю. Но это часть полицейской работы, причем значительная часть. Полицейская работа не сводится к наземным или воздушным гонкам, к взлому замков и проникновению в частные дома. Слушай, пожалуй, это тебе было бы невредно поспать часок. Я бы даже сказала, необходимо. Я тебе это устрою.
Рорк провел пальцем по ямочке у нее на подбородке.
– Звучит крайне неаппетитно, но дело даже не в этом. Я тебе прямо скажу: если ты работаешь, я тоже работаю. Это новое правило, и оно действует, пока мы не закончим это дело.
На спор ушли бы силы, которых у нее не было.
– Ладно. Договорились.
– Есть что-то еще. – Рорк взял ее рукой за подбородок и не отпустил, хотя она поморщилась и попыталась оттолкнуть его руку. – Вот что бывает, когда мозг используют на манер боксерской груши. Мне следовало раньше это заметить, а я заметил только теперь. В чем дело?
– Мне бы казалось, что возвращение чертова ублюдка, который ускользнул от нас девять лет назад, а теперь решил вернуться, чтобы опять мучить и убивать женщин на моем газоне, – этого более чем достаточно.
– Нет, есть что-то еще. – И тут он зацепился сознанием за «ускользнул от нас». – Где Фини?
Вместо ответа Ева в сердцах пнула ногой торговый автомат с такой силой, что он разразился воем сирены.
Внимание! Внимание! Повреждение или взлом данного блока является преступлением и влечет за собой наказание в виде лишения свободы сроком до тридцати дней, а также штрафом в пределах тысячи долларов. Внимание! Внимание!
– Ну ладно, – мягко заговорил Рорк, подхватив ее под руку, и повел по коридору. – Давай поговорим у тебя в кабинете, пока нас обоих не арестовали за попытку ограбить автомат с газировкой.
– У меня нет времени…
– Найдешь время. Это в наших общих интересах.
Он провел ее прямо в кабинет. Сидевшие в «загоне» копы из вечерней воскресной смены не обратили на них никакого внимания. В кабинете Рорк закрыл дверь и прислонился к ней, а Ева с не меньшим ожесточением, чем раньше автомат, пнула свой письменный стол. Раз, другой, третий…
– Когда надоест пинать неодушевленные предметы, расскажи мне, что случилось.
– Я облажалась – вот что случилось. Черт, черт, черт! Я все изгадила.
– Как?
– Ну что мне стоило? Десять минут! Да нет, пять! Пять минут, чтобы все прокачать с ним перед брифингом. А я об этом даже не подумала. Мне и в голову не пришло. – Явно не зная, что ей дальше делать, Ева стиснула голову обеими руками, сжатыми в кулаки. – И что, черт побери, со мной не так? Ну почему, почему я не сообразила?
60 
