Особенно,... 
19 
Раздражение волной захлестнуло Эвелин. Она опять вскочила со стула, забыв о смущении, в которое ее привел оценивающе насмешливый взгляд собеседника, и заговорила, свирепо сверкая глазами:
— Как я выгляжу, вас не касается, ясно?
Слишком уж вы высокого о себе мнения. Номер ему подавай с балконом, одевайся, как он скажет! В голове не укладывается!
— Грубиянка, — произнес Барнс с прежним спокойствием. Лишь по вспыхивающим в его глазах искрам можно было догадаться, что он тоже на взводе.
— Хам! — выпалила Эвелин, привлекая к себе внимание только что вошедших в холл двух девушек с коротко стриженными затылками и непокорными прядками спереди, зачесанными набок.
Девушки подошли к стойке и вопросительно уставились на скрестившего на груди руки Барнса.
Тот обвел их рассеянным взглядом и отошел чуть в сторону, к мраморной колонне, молча давая понять, что уступает им место и продолжит разговор с администратором позднее.
Эвелин, еще не пришедшая в себя, глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Чем могу быть полезна? — спросила она у девушек вполне доброжелательным тоном.
Те переглянулись.
— Мы хотели бы остановиться в вашем отеле, — сказала более высокая, у которой передние пряди были выкрашены в розоватый цвет.
Все то время, пока Эвелин занималась оформлением, — непритязательные клиентки, скорее всего студентки, попросили поселить их в самом скромном двухместном номере, — Барнс вообще не смотрел в сторону стойки. Эвелин молила Бога, чтобы он ушел отсюда, чтобы нашел карту города где-нибудь в ближайшем киоске, а ее оставил в покое. Она чувствовала, что, если он опять с ней заговорит, даже самым что ни на есть дружелюбным голосом, из нее вырвется настоящий фонтан разбуженного им гнева.
— Итак, как насчет карты? — невозмутимо произнес Барнс, когда девушки, получив ключи от номера, направились к лифту.
Эвелин взяла карту города, которая лежала тут же на стойке и не заметить которую мог разве что слепой, и, положив перед Барнсом, произнесла:
— За счет отеля.
Она смотрела перед собой, поэтому не видела выражения его лица в тот момент, когда совершенно изменившимся голосом — мелодичным, с нотками не то нежности, не то восхищения — он сказал:
— Спасибо, Эвелин.
По ней как будто прошел разряд электрического тока. Она не сразу подняла голову — на несколько секунд замерла, словно околдованная этими чарующими звуками. Никогда в жизни слышать собственное имя не доставляло ей столько удовольствия, а мужской голос еще ни разу не вызывал в ней такого сильного волнения.
Когда она перевела взгляд на то место, где должен был находиться Барнс, он уже выходил на улицу.
Остановившись перед входом в «Меркури» и развернув карту, Ричард долго не мог заставить себя сосредоточиться на обозначениях, а стоял и думал, зачем опять стал придираться к Эвелин, с какой целью вывел ее из себя. Ведь Артур объяснил ему вчера, что поработать администратором девушку попросили от безвыходности положения. Она вообще могла отказаться, так с какой стати ей менять ради этого свой облик?
А сережку в пупке и кофточку с чудными пуговицами, к которым так замечательно подходил яркий браслет, он, если честно, находил весьма забавными. Его всегда привлекали женщины, любящие себя украшать. Но главным были в Эвелин не серьги и не браслеты, а плоский живот и изящные запястья, все ее стройное молодое тело, на котором все эти побрякушки смотрелись просто сногсшибательно.
Ричард пожал плечами, не понимая ни своего поведения, ни отношения к этой светловолосой девушке. Одернув себя, он посмотрел на часы и, прогнав навязчивые мысли, принялся искать на карте ближайший пункт проката автомобилей.
Прибыв в «Диснейленд» без пятнадцати одиннадцать, Ричард купил билет, прошел через турникет и направился мимо фотографирующейся с Утенком Доналдом, Микки Маусом и Белоснежкой детворы к ближайшему кафе под открытым небом. Он умышленно выпил с утра лишь чашку кофе, которую попросил принести в номер, чтобы позавтракать как следует позднее в самом парке.
Прежде чем отправляться в отдел информации и рекламы, ему хотелось немного подышать этим пропитанным добротой и чудесами воздухом, вжиться в это бесконечное приключение, созданное сотнями талантливых и изобретательных людей.
Журнал Сан-Франциско «Небоскребы» заказал ему статью о сказке-реальности, конец которой настанет лишь тогда, когда мир лишится воображения.
19 
