– В общем, да. Но это оказалось труднее, чем я ожидал.
– Он был твоим другом, – заметила Ева. – Не считая всего остального.
– Да. И теперь он умер, а я нет… – Он прижался лбом к ее лбу. – Ладно, я справился с этим. Во всяком случае, мне так кажется. Но когда Мика зарывали… это было тяжело.
– Я должна была полететь с тобой.
Рорк слегка улыбнулся.
– Кое-кто из скорбящих почувствовал бы себя неловко, увидев рядом копа. Даже моего личного. Поразительно, я там увидел тех, с кем не чаял встретиться. Кстати, Брайан просил тебе кое-что передать. Стоя за баром «Грошового поросенка», он сказал буквально следующее: «Скажи Еве: когда она опомнится и поймет, что больше не любит тебя, я буду ее ждать».
– Хорошо, когда есть куда отступать… Ты обедал?
– Еще нет.
– Почему бы нам ради разнообразия не поменяться ролями? Я буду тебя кормить, утешать разговорами, а потом затащу в постель.
– Темные круги под глазами говорят о том, что кормить и укладывать спать нужно тебя. Соммерсет сказал, что тебя не было всю ночь.
– Соммерсет – болтун и старый дурак. Но меня действительно не было. Сегодня ночью произошло убийство.
Рорк пригладил ее русые волосы.
– Хочешь рассказать?
– Не сейчас.
Ева знала, что могла бы ответить «нет»; он бы понял и не стал настаивать.
Рорк снова обнял ее.
– Я соскучился, Ева. Соскучился по твоим рукам. По твоему запаху и вкусу твоих губ.
– Это поправимо. – Она повернула голову и поцеловала его в подбородок.
– Я как раз и собираюсь это поправить.
– И долго ты будешь собираться? – Теперь она пустила в ход зубы. – Я лично предпочитаю действовать. Не сходя с места.
Рорк прижал Еву к себе, позволив ей ощутить всю силу его желания.
– А как же быть с близнецами?
– Ими я займусь позже.
Рорк улыбнулся и закружил ее в воздухе.
– Думаю, к тому времени ты слишком устанешь.
– Не знаю. Сейчас я ощущаю прилив сил. – Ева обхватила ногами его бедра и удивленно подняла брови. – Кажется, и ты тоже.
– Ко мне пришло второе дыхание. – Он начал расстегивать ее рубашку и вдруг остановился. – Эй, разве это не моя рубашка?
Она поморщилась, но тут же надменно вздернула подбородок.
– Ну и что?
– Ничего. – Тронутый Рорк, посмеиваясь, расстегнул остальные пуговицы. – Боюсь, мне придется ее забрать.
– Да у тебя их пятьсот штук… – Ева осеклась, когда пальцы мужа коснулись ее груди. – Ну и ладно, раз ты такой жадина.
– Да, жадина. – Он снова прильнул к ее губам.
Их поцелуи становились все более страстными. Вкус ее губ и кожи возбуждал, успокаивал и соблазнял Рорка, ее длинные ноги и маленькие твердые груди дарили ему бесконечное наслаждение.
Вечер стоял прохладный, но их тела горели огнем. Ева раздвинула губы, давая дорогу его языку, и негромко застонала. Когда губы Рорка спустились ниже и добрались до ее соска, желание стало нестерпимым.
«Еще, еще!» – думал Рорк. А потом перестал думать. Он ласкал жену так жадно, словно хотел, чтобы она стала его частью, навсегда срослась с ним воедино. Ева дрожала, обнимая его изо всех сил. До него она не знала, что такое настоящая страсть. А теперь всякий раз повторялось то же самое: прикосновение губ и рук Рорка неизменно сводило ее с ума.
Ева видела плясавшие в небе звезды и чувствовала, как те же звезды взрываются в ее теле. Она млела, таяла и двигалась с ним в одном медленном, сладострастном ритме.
Рорк не хотел спешить, и Ева была благодарна ему за это. Она гладила его волосы, прижималась губами к шее, ощущая биение его пульса, а когда открыла глаза, то увидела, что Рорк следит за ней.
«Никто, – подумала Ева, с трудом втягивая в легкие воздух, – никто никогда не смотрел на меня так. Так, словно я самое дорогое, что есть на свете…»
Она изогнулась, выпрямилась и изогнулась снова. Эти движения были терпеливыми и необузданными одновременно. Ритм оставался чувственным и неторопливым. Их губы снова нашли друг друга, и наконец Ева услышала… нет, скорее почувствовала, что он произнес ее имя.
Она обвила его руками, крепко прижала к себе, и обоим показалось, что их тела устремились куда-то ввысь, к далеким звездам.
Два халата возникли словно из-под земли. Иногда Ева подозревала, что где-то в доме скрывается шелковая фабрика, потому что халатов у Рорка было видимо-невидимо. Оба халата были черными и достаточно плотными, чтобы надежно защищать тело во время импровизированного ужина на свежем воздухе.