29 
В завещаниях обычно следовали распоряжения относительно участка на кладбище или урны с прахом – все в зависимости от предпочтений или доходов. Многие заранее покупали это или получали в подарок, выбирая солнечное место за городом или красивый ящичек для хранения пепла в кабинете. Сначала купить, потом умереть. Как рассеянно отметила Ева, покойный Кларенс здесь не оказался большим оригиналом, хотя подобные мелочи в завещаниях варьировались в зависимости от скоротечной моды или устоявшихся местных нравов. Но так или иначе, всегда оставалось неизменным одно – возможность проявить свою волю, на которую уже никто не мог повлиять.
В случаях со слабыми людьми завещание часто было вообще единственным шансом бесповоротно настоять на чем-то своем, не опасаясь последующих нападок, – пусть даже если завещаемые мелочи были совсем мелкими. Но если речь шла о сильных завещающих людях… Тут наследников волновало не столько самодурство как таковое, сколько его масштабы в денежном эквиваленте, делимом на количество наследников. И где-то здесь проходила граница протокольного терпения. Мелочи оставались позади. Впереди предстояло главное. Кто и что должен был получить? Когда и при каких условиях получатель завладеет тем добром, которое сумел собрать усопший за время, отведенное ему судьбой? Так или иначе Ева, которая имела дело с чужой смертью ежедневно, предпочитала не присутствовать на подобных тривиальных, а порой и оскорбительных церемониях.
Между тем адвокат, оправдывая гонорар, зачитывал завещание. Какое-то время шло перечисление довольно мелких распоряжений. От них у Евы сложилось впечатление об убиенном как о человеке, который только тем и жил, что придумывал свои дурацкие игрушки, коллекционировал пурпурные халаты и находил удовольствие в тертой моркови с бобами и сливочным соусом. Он не забыл людей, которые участвовали в тех или иных проявлениях его повседневной текучки, – от привратника до оператора связи в офисе. Покойный завещал своему адвокату, Сюзанне Дэй, творение скульптора-ревизиониста, которого она обожала… Зачитывая это место в завещании, Сюзанна замялась, но мужественно продолжила. Чувствовалось, что приближалось самое главное.
«Моему заместителю, Крису Типлу, который стал моей правой рукой, я завещаю свой золотой браслет и сумму в один миллион долларов, имея в виду, что он будет ценить первое и с толком использует второе. Моей прекрасной, любимой невестке – Клариссе Стэнли Брэнсон – завещаю жемчужное ожерелье, оставленное мне моей матерью, бриллиантовую брошь моей бабушки – и мою любовь…»
Кларисса начала беззвучно плакать, закрыв лицо руками. Ее узкие плечи задрожали, и дрожь не унялась даже тогда, когда ее обнял муж.
– Кларисса, успокойся, – прошептал Брэнсон, но так, что его услышала Ева. – Держи себя в руках.
– Извини, – она не подняла головы. – Извини…
– Би Ди, – обратилась к Брэнсону Сюзанна, взглянув на Клариссу с молчаливым сочувствием. – Может, мне лучше прерваться ненадолго?
– Нет, – твердо сказал он, крепче обняв жену за плечи. – Давайте продолжим.
– «Относительно моего брата и партнера, Б. Дональда Брэнсона. – Сюзанна перевела дыхание. – Размещение моей доли в нашем совместном деле оговорено в отдельном документе. В данном завещании я подтверждаю, что все причитающееся мне в „Брэнсон тойз энд тулз“ переходит в его владение. Если же он скончается раньше меня, вся эта доля после моей смерти становится собственностью его жены или детей от этого брака.
Настоящим завещанием Б. Дональду Брэнсону передаются также изумрудное кольцо и бриллиантовые запонки нашего отца, моя коллекция дисков, а также моя новая яхта «Ти энд Ти» – в надежде, что брат ее наконец испытает и убедится, что не эта яхта явилась причиной зачтения данного завещания».
Брэнсон издал звук, похожий на короткий неестественный смешок, и закрыл глаза.
– «Относительно Лизбет Кук… – Тут голос Сюзанны словно стал холоднее на несколько градусов, и она обдала Манца взглядом, в котором сквозила плохо скрываемая неприязнь. – … Я завещаю ей всю остальную долю принадлежащего мне состояния, включая наличность, банковские счета, недвижимость, финансовые авуары, мебель, произведения искусства, движимое имущество. Лиззи, любовь моя, не горюй слишком долго», – дочитала Сюзанна с видимым трудом.
– Миллионы! – Брэнсон медленно поднялся. Его лицо было смертельно бледным, а глаза сверкали. – Она убивает его, а ей предстоит получить миллионы! Я буду оспаривать это и бороться против этого, используя все, что у меня есть!
29 
