31 
Схватив Катрин за руку с необычной для женщины ее роста силой, она потянула ее за собой и остановилась перед бесформенной массой, прикрытой холщовым покрывалом. Амандина наклонилась и сдернула покров.
Катрин почувствовала приступ тошноты при виде обезображенного трупа Филиберта.
Содрогнувшись, она попыталась вывернуться, но Амандина крепко держала ее за руку.
– Посмотри, в каком состоянии мне его вернули. Как он тебе нравится? Я вас сейчас поженю.
– Отпустите меня! Вы сумасшедшая.
Лицо Амандины осветилось дикой радостью. Каждой клеточкой своего существа она смаковала страх Катрин, который та уже и не скрывала. Графиня тщетно пыталась освободиться из клещей, сжимающих ее руку.
– Очень скоро, – произнесла Амандина с расстановкой, чтобы каждый мог ее услышать, – когда ты отблагодаришь этих парней, которые помогли мне с момента ареста, тебя привяжут к телу моего бедного Колена, и вас вместе закопают. Это будет для него достойным утешением – спать с потаскушкой великого герцога! После того как ты умрешь, тебя достанут из земли и бросят в навозную кучу, моя красавица, потому что Колену для последнего сна не нужна развратница.
В порыве отчаяния Катрин удалось вырвать свою руку.
Безуспешно пыталась она найти в этой массе незнакомых лиц сострадание, участие, хоть каплю жалости. Она читала на них лишь отупение или гнусное нетерпение. Эти варвары облизывались при мысли об обещанном спектакле. Тогда, заметив Дворянчика, по-прежнему одетого в монашеское платье, она подбежала к нему, цепляясь за его рукав и моля:
– Монсеньор, я умоляю вас спасти меня от этой сумасшедшей! Если я досадила вам, убейте меня, но не дайте свершиться низкой мести этой женщины. Я по-прежнему ношу имя вашего друга по оружию, я благородная дама, у нас с супругом есть дети. Не дайте обесчестить их!
Он нетерпеливо отцепил цепляющиеся за него пальцы.
– Я никогда не интересовался женскими делами, – пожимая плечами, холодно заметил он. – Да и потом, я обещал… Тебе нечего больше мне предложить, Амандина? Это негусто.
– Есть, монсеньор! Вот ключ от тюрьмы, изготовленный по отпечатку на воске, переданный мне моим другом. Вам не доставит труда проникнуть к узнику.
– И вы собираетесь в темноте трусливо убить его? – выдохнула Катрин, до такой степени пораженная услышанным, что на минуту забыла о собственном страхе. – Вы же капитан, рыцарь, а он король!
– Вы не угадали, красавица, – сказал Дворянчик, вертя в руках переданный ему большой ключ. – Речь идет не об убийстве, а об удачном побеге. Мы – верные подданные короля Карла, седьмого по счету, будем рисковать своей жизнью, чтобы освободить его деверя и вырвать его из когтей Филиппа!
Мы выведем его из города дорогой, по которой вы сюда пришли. Конечно, его скоро схватят, и тогда нечаянный удар сделает спорным наследование Сицилийского королевства!
Быстрым движением он бросил ключ одному из двух мужчин, так же как и он, облаченному в монашеское платье.
– Ты понял, Жерхард? Бери его и действуй! Ты догонишь нас по дороге на Лангрес, ты знаешь где.
– Ясно, капитан! – с сильным германским акцентом ответил мужчина. – Трогаемся в путь! А ты, мой мальчик, – добавил он, похлопывая по плечу юношу, одетого в костюм Беранже, – постарайся как следует сыграть свою роль, а не то я тебя проучу шпагой.
Десяток мужчин отделились от толпы. Они были вооружены до зубов. Перед тем как выйти, они накинули рыцарские плащи принятых в Бургундии цветов, чтобы не привлекать внимания… Надеясь получить удар кинжала или шпаги, Катрин хотела броситься к ним, но несколько пар рук схватили ее и снова подвели к Роберту де Сарбрюку, небрежно облокотившемуся о край стола. Он снова взял гвоздику, затем мило улыбнулся Катрин, как будто встретил ее на празднике. Глаза Катрин, полные слез, ничего не видели.
– Я надеюсь, моя дорогая, что вы оцените мой изящный план: мои преданные слуги вырвали короля из темницы, но отвратительные бургундцы вновь захватили его и подло убили. Мы будем пожинать лавры. Вся ответственность за убийство ляжет на Филиппа Бургундского. И снова на несколько лет вспыхнет война между Францией и Бургундией. И мы наконец избавимся от зажившегося на этом свете старого короля.
– Который осмелился вас держать в тюрьме и держит там до сих пор вашего сына?
– Совершенно верно. Я люблю платить по долгам. Таков мой принцип. Амандина, чего ты ждешь? Я хотел бы увидеть окончание спектакля и дать возможность поучаствовать в нем моим людям перед дальней дорогой.
31 
