Особенно,... 
16 
Если ему повезло, он сейчас в больнице и переживает последствия шока и незначительного повреждения головного мозга. Если же его действительно забросило на двести лет назад в примитивный и непредсказуемый двадцатый век, то ситуация намного серьезнее.
Перед тем как очнуться на диване в доме Либби, он запомнил только одно: он летит в звездолете. Нет, не совсем точно. Он пытается вести звездолет… Что-то случилось… Что — он пока не в силах вспомнить. И все же, что бы там ни было, случилось что-то важное.
Его зовут Калеб Хорнблауэр. Он родился в 2222 году. Вот почему двойка — его счастливое число, вспомнил он, криво улыбнувшись. Ему тридцать лет, он не сочетан, старший из двоих сыновей и бывший офицер Международных космических войск. Он дослужился до капитана, а потом вышел в отставку; последние полтора года работает на себя. Совершал обычный грузовой рейс — доставлял запасы продовольствия в колонию Бригстон на Марсе, а на обратном пути отклонился от курса из-за метеорного дождя. Тогда-то все и случилось…
Приходится признать, что его отбросило назад во времени. Отшвырнуло где-то на двести пятьдесят лет назад. Он, здоровый и умный пилот, очутился во времени, когда люди считали межпланетные путешествия выдумкой писателей-фантастов, но при этом забавлялись расщеплением атомного ядра.
Хорошо, что он не погиб, приземлился в относительно малонаселенном месте, и его спасла пышноволосая красавица.
А ведь все могло закончиться гораздо хуже.
Сейчас самое главное — понять, как ему вернуться в свое время. Причем вернуться живым.
Кэл поправил подушку, поскреб щетину на подбородке. Интересно, как Либби отреагирует, если он спустится вниз и хладнокровно расскажет ей правду.
Наверное, тут же выставит за дверь в одних папашиных пижамных штанах. А может, позвонит властям, и тогда его отвезут в местный аналог клиники для отдыха и реабилитации, если здесь такие имеются. Правда, вряд ли местные клиники представляют собой роскошные курорты.
Жаль, что он в свое время так плохо изучал историю. О двадцатом столетии ему практически ничего не известно. Впрочем, не надо быть гением, чтобы догадаться, как теперешние власти обойдутся с человеком, который утверждает, что его звездолет модели F-27 рухнул в горах, когда он возвращался из грузового рейса на Марс.
Пока он не придумает, что делать, придется держать язык за зубами, с большой осторожностью выбирать слова и рассказывать о себе как можно меньше. Кроме того, придется следить за своими поступками.
Очевидно, вчера он допустил оплошность — и не одну. Он поморщился, вспомнив, как отнеслась Либби к его простому предложению провести ночь вместе. Тогда… точнее, сейчас все совершается по-другому. Жаль, что он не уделял должного внимания старым романам, которые так любит читать его мама.
В общем, пора забыть о том, что красивая женщина ему отказала. Сейчас самое главное найти звездолет и понять, что с ним случилось. Только так он сможет вернуться домой.
Кэл вспомнил, что у Либби есть компьютер. Каким бы устаревшим он ни был, можно подключить к нему свое наручное мини-устройство и рассчитать траекторию. Но сначала он должен принять душ, побриться и позавтракать замечательными настоящими яйцами… если они еще остались у Либби.
Он открыл дверь — и едва не врезался в нее.
Над чашкой кофе, которую Либби держала в руках, поднимался парок; она едва не ошпарила его. Хотя, подумалось ей, он это заслужил.
— Вот, принесла тебе кофе. По-моему, он тебе не повредит.
— Спасибо. — От Кэла не укрылись ее холодность и независимая поза. Если только он снова не ошибается, женщины не так уж сильно изменились. Во всяком случае, они демонстрируют обиду точно так же. — Хочу извиниться, — начал он, награждая ее самой своей дружелюбной улыбкой. — Вчера я… немножко съехал с орбиты.
— И это еще мягко сказано.
— Я имею в виду, что, в общем, ты была права, а я нет. — Если уж эти слова ее не проймут, значит, он совершенно не разбирается в женщинах!
— Ладно. — Либби вздохнула с облегчением; она не привыкла долго злиться на кого бы то ни было. — Замнем.
— Ты не обидишься, если я по-прежнему буду считать, что у тебя красивые глаза? — Она густо покраснела, и Кэл страшно обрадовался.
— Нет, не обижусь. — Либби улыбнулась одними уголками губ. Она смотрела на него и думала: она была права насчет кельтских корней. Если предки ее незваного гостя были не ирландцы, ей нужно менять профессию.
16 
