53 
Ева кивнула. Знакомые ей наркоманы — включая смутные воспоминания о ее собственной матери — больше думали о следующей дозе, чем о детях. У Минни был шанс.
Выйдя на улицу, она сделала знак Надин.
— Займись своими интервью, но имен не упоминай. Не хочу, чтобы похитители поняли, что мы подозреваем связь с убийством Свишеров.
— А ты подозреваешь?
Ева начала было говорить «не для записи», но решила, что при данных обстоятельствах это было бы просто оскорбительно.
— Нет, я не подозреваю, я точно знаю. Но если это просочится, считай, что Ньюман мертва. Не исключено, что она уже мертва, но наверняка мы этого знаем, а огласка для нее равносильна приговору. Кстати, было бы неплохо подогреть сочувствие к Минни Кейбл, бывшей наркоманке, которая избавилась от привычки нюхать «химку», чтобы обеспечить идущее своим детям. В этом духе. Она выполнила свой гражданский долг, позвонила и вызвала полицию. Только одно должно прозвучать четко и ясно, Надин: она не смогла дать никакого, даже самого приблизительного описания налетчиков.
— А она смогла?
— Нет. Пара парней, одетых в черное. Они были в масках и действовали быстро. Она не может указать ни рост, ни возраст, ни расовое происхождение, ничего. Когда будешь в эфире, постарайся, чтобы это было кристально ясно.
— Сделаю. Эй! — Щелкая высокими каблуками, Надин бросилась в погоню за Евой, зашагавшей прочь. — И это весь размен ферзей?
— На данный момент да, Надин. — Ева сбавила шаг и оглянулась. — Спасибо за наводку. Офицер! — продолжала она без паузы, подходя к патрульному. — Я слушаю ваш рапорт.
Ева сидела в тесном кабинете Службы защиты детей и изо всех сил старалась не ерзать. Она терпеть не могла такие места. Атавистическая ненависть, к которой примешивался безрассудный страх, пронизывала ее насквозь. Она знала, что ее страх беспочвен, знала, что он коренится в лживых байках ее отца, который старался запугать ее полицией и детскими учреждениями, чтобы она выбрала его как меньшее из зол.
Конечно, все его слова были ложью, злобной, преднамеренной ложью, чтобы держать ее под контролем. Но сколько же нужно времени, чтобы избавиться от этих детских страхов, как змея избавляется от старой кожи?
А может быть, от этого не избавиться никогда?
Женщина, сидевшая за рабочим столом в тесном кабинете, ничем не напоминала чудовище. «Они бросят тебя в яму, девочка. В глубокую черную яму, полную пауков». Но эта женщина напоминала чью-то толстенькую и добрую бабушку. Во всяком случае, Ева именно так представляла себе чью-нибудь толстенькую и добрую бабушку. Ее седые волосы были уложены аккуратным бубликом вокруг круглого лица с румяными щечками, на ней было длинное бесформенное платье с набивным рисунком. От нее пахло ягодами. «Малиной», — подумала Ева.
Но стоило заглянуть ей в глаза, как добрая бабушка куда-то исчезала. Усталые, темные, эти глаза светились умом и проницательностью.
— Она не вернулась сюда и не отвечает по сотовому. — Ренни Таунстон, начальница Мередит Ньюман, нахмурилась, глядя на Еву. — Все наши работники — мужчины и женщины — в обязательном порядке имеют при себе устройства с сигналом тревоги. Ведь им часто приходится посещать неблагополучные районы и еще более неблагополучных подопечных. Они все проходят стандартную оборонительную подготовку, и им приходится сдавать нормы ежегодно для подтверждения квалификации. Мередит знала, как позаботиться о себе. Она не новичок. Честно говоря…
— Честно говоря? — переспросила Ева.
— По моему убеждению, она скоро сойдет с дистанции. Год, может, два — вот все, что ей осталось на этой работе. Нет, она выполняет свою работу, лейтенант, но больше не вкладывает в нее душу. Многие теряют интерес через несколько лет. Еще полгода, и, если не произойдет какое-нибудь чудо, она будет просто отбывать номер. Честно говоря…
— Честно говоря?
— Она не должна была допускать, чтобы вы перехватили у нее девочку в деле Свишеров. Она не должна была разрешать вам изъять ребенка из-под ее опеки и наблюдения. А она даже адреса не спросила. Да и на следующий день почти ничего не сделала, чтобы установить местонахождение ребенка.
— Я на нее надавила довольно сильно.
— Она не должна была поддаваться давлению. Но она просто махнула на все рукой. По меньшей мере, она была обязана поехать вместе с вами и с ребенком, а затем доложить об этом. Вместо этого она поехала домой и подала рапорт только утром. — Ренни Таунстон еще больше нахмурилась и поджала губы. — А теперь я боюсь, что ее похитил один из ее клиентов. Понимаете, они ведь всегда обвиняют нас в своих собственных ошибках, неудачах, даже преступлениях. Да что я вам объясняю! Точно так же они обвиняют и полицейских.
53 
