57 
Ева ощутила невольное уважение к нему.
— Мило.
— Они пальцем не тронут этого ребенка.
Она взглянула на него. Ей было известно, что Соммерсет сам когда-то потерял ребенка, потерял дочь, которой было не намного больше лет, чем Никси. Что бы она сама о нем ни думала, Ева понимала, что за Никси он встанет горой.
— Надеюсь. Где Рорк?
— Он здесь. В своем личном кабинете.
— Хорошо.
«Личным» назывался потайной кабинет, где Рорк держал свое незарегистрированное — то есть незаконное — оборудование. Хотя Ева, безусловно, доверяла Пибоди, некоторые границы переступать не полагалось.
— Поднимайся, — сказала она. — Введи Бакстера в курс наших дел. Я поговорю с Рорком, а потом устроим общее совещание. В моем кабинете.
Когда ее напарница начала подниматься по ступенькам, Ева подошла к лифту, но у дверей остановилась.
— Они нужны мне живыми. Понятно?
— Даже если вы возьмете живым только одного из них, этого будет вполне достаточно, — возразил Соммерсет.
Ева обернулась.
— Девочка будет находиться под охраной. И в случае необходимости будут, разумеется, приняты экстраординарные меры, включая стрельбу на поражение. Но, пока у тебя еще не разлилась желчь, обдумай вот что. Двое похитили Мередит Ньюман прямо на улице и затолкали в машину. Еще один сидел за рулем, стало быть, их уже трое. А может быть, и больше. Если я не возьму живым и здоровым хотя бы одного, чтобы можно было выжать из него показания, девочка постоянно будет в опасности. Чем больше я возьму живыми и здоровыми, тем больше у меня шансов взять их всех. Докопаться до причины. Потому что, если я не узнаю причины, она никогда не будет в безопасности. И она никогда не поймет. Пока она не узнает причины, она не оправится.
Лицо Соммерсета осталось бесстрастным, но он кивнул:
— Вы совершенно правы, лейтенант.
Ева вошла в лифт и поднялась в личный кабинет Рорка.
Он знал, что она вернулась, в тот самый момент когда Ева проехала в ворота, как знал и то, что скоро она поднимется к нему. Поэтому он закрыл файл, над которым работал, и начал проверять свою охранную систему. Рорк считал, что сейчас неподходящий момент сообщать ей, что он проводит на своем незарегистрированном оборудовании глубинное и, строго говоря, незаконное исследование прошлого всех родственников Никси.
Бабушку можно было вычеркнуть. За ней числилось только несколько административных правонарушений, связанных с наркотиками, и несколько курсов реабилитации. Кроме того, у нее была еще не истекшая лицензия профессиональной компаньонки. То есть проститутки.
Возможно, ему не стоило вставать в позу строгого моралиста — ведь у него самого прошлое было куда более пестрое. И тем не менее он ее осуждал. И не собирался отдавать ребенка в руки такой женщины. Эта малышка заслуживала лучшего.
Рорк нашел биологического отца Гранта Свишера. На это потребовалось время, зато моральное суждение не заставило себя ждать. Безработный, в свое время отсидел небольшой срок за мелкую кражу и еще один — за угон автомобилей.
Сводная сестра Гранта внушала несколько больше надежд. Она работала корпоративным адвокатом в Филадельфии, была замужем за другим корпоративным адвокатом в течение семи лет. Без детей. Без судимостей. Финансовое положение стабильно. В ее семье девочка могла обрести дом. Временный, а может быть, и постоянный, в случае необходимости.
«Хороший дом, — подумал он, — дом людей, знавших ее родителей, ощущавших связь с ней».
Рорк откинулся в кресле. Все это его не касается! Ни в малейшей степени.
Ну да, черта с два это его не касается! Теперь он в ответе за Никси Свишер, нравится ему это или нет.
Он побывал в ее спальне, он видел, что с ней чуть было не сделали. Он побывал в спальне ее брата, видел, что с ним сделали. Видел кровь двенадцатилетнего мальчика, запекшуюся на простынях, на стенах.
И почему вид чужой крови заставил его вспомнить о своей собственной?.. Рорк не думал о тех днях, а если и думал, то так редко, что это не считалось. Он не позволял кошмарам преследовать его, как Еву. Он покончил с теми днями, со своим прошлым.
Но сейчас он вспомнил о них. Он вспоминал о них даже слишком часто, с тех пор как побывал в доме Свишеров. Он вспомнил, как видел собственную кровь. Он тогда еле пришел в себя. Омерзительная боль заполняла все его тело, он с отвращением смотрел на собственную кровь на земле в грязном переулке, где родной отец избил его до полусмерти.
57 
