Последние отзывы

  39  

— Почему «нет»? Я могу тебя понять. Я лишила тебя отца, поэтому ты ненавидел меня.

— Ненавидел? — Анжелос отрывисто и злобно рассмеялся. Джессике показалось, что от его смеха вода превратится в лед. — Боже правый, жаль, что я не смог научиться ненавидеть тебя. Так бы мне было намного легче.

— Легче? — спросила она.

Джессика не ослышалась? Неужели душевная боль сотворила с ней злую шутку и теперь она выдает желаемое за действительное?

— Легче, чем что? — снова осведомилась она. Анжелос взглянул на нее, как затравленный зверь, угодивший в капкан. Он казался разъяренным, не смирившимся… и в то же время отчаявшимся.

Джессика внезапно почувствовала, что должна как-то побудить Анжелоса продолжать. Это была единственная возможность выяснить, что в самом деле происходит в его душе.

— Легче, чем что, Анжелос?

— Легче, чем любить тебя, дьявол тебя побери! — выпалил он в отчаянии. — Как же ты меня измучила! Эта любовь лишила меня возможности здраво мыслить, действовать, принимать решения…

Он снова тряхнул головой, порицая себя за несдержанность.

— Эта любовь оказалась сложнее ненависти. Ненавидя тебя, я действовал бы расчетливее. Вернувшись в Манорфилд, я надеялся, что испытываю к тебе ненависть. Я хотел отомстить тебе за то, что ты лишила меня отца, но я ошибся. Как же горько я ошибся!

У Джессики стеснилось дыхание. Ей казалось, что кто-то принялся душить ее, лишая возможности произнести хотя бы слово, вздохнуть. Она не осмеливалась и рта открыть, чтобы прервать его. Она боялась, что Анжелос умолкнет и не скажет всего до конца. Ей очень хотелось слышать его признание и чувствовать тот трепет, что возникал в ее теле от его слов.

— Все, чего я хотел, это тебя. Так было всегда, и так будет. Несколько лет назад я отверг тебя, потому что ты была совсем юной. Я думал, что у меня еще есть время… — голос Анжелоса надломился, он снова провел по глазам тыльной стороной ладони. — Смерть Марти показала мне, что мы не властны над временем и не знаем, что произойдет в ближайшие годы. Именно поэтому я вернулся в Манорфилд. Сначала я думал, что достаточно уплатить долги Марти, завладеть Манорфилдом и выпроводить тебя отсюда… Однако на похоронах Марти я увидел тебя и потерял рассудок. Я не смог забыть тебя. Я всегда хотел, чтобы ты была моей, и сейчас этого хочу.

Джессика решила выяснить все до конца. Ей следует знать обо всем.

— Ты заплатил Крису из мести?

Она видела, что Анжелос понимает важность ее вопроса, ибо он внезапно замер на месте и пристально посмотрел ей в глаза.

— Я не думал о мести. Я знал, что он затевает в отношении тебя, и не мог позволить ему воспользоваться тобой. Я не мог оставаться бесстрастным и разрешить ему так обращаться с женщиной, которую я любил…

— Любил? — спросила она.

Джессика с трудом озвучила свой вопрос. Следует узнать всю правду. Ей казалось, что ее сердце остановится, а мозг откажется соображать, если Анжелос не откроется перед нею полностью. Любил ли он ее или любит по-прежнему?

— Ты любил эту женщину или… — она умолкла, ибо Анжелос сделал шаг вперед, взял ее за руку и приложил ее ладонь к своей груди.

— Я любил эту женщину, по-прежнему люблю и всегда буду любить. Джессика, я отдаю тебе свое сердце, душу и все, что у меня есть. Черт побери, поверь же мне!

Анжелос в отчаянии рассмеялся. В душе Джессики все перевернулось. Она машинально протянула руку, желая прикоснуться к нему, приласкать его, утешить… Однако Анжелос снова заговорил, и она замерла на месте, держа руку поднятой и ожидая окончания его тирады.

— Тебе принадлежит все, и в доказательство этого…

Он засунул руку в карман своего пиджака, но Джессика остановила его прикосновением руки. Она почувствовала, как учащенно бьется его сердце. Анжелос говорил правду, и доказательства этому не требовалось.

— Нет, Анжелос, не нужно… я еще не все сказала тебе…

Анжелос снова замер и пристально посмотрел ей в глаза.

— Мне не нужны никакие доказательства, Анжелос. Я верю тебе, ибо вижу твою искренность. Я тоже люблю тебя, мой дорогой. Я люблю тебя всей душой, я…

Ей не удалось закончить, ибо Анжелос притянул ее к себе и со всей нежностью, страстью и жадностью припал к ее губам в неторопливом поцелуе.

Спустя долгое время, когда они все еще стояли обнявшись, он хрипло произнес:

— Я все равно хочу кое-что отдать тебе.

  39