Особенно,... 
43 
— И куда ты думаешь, она отправилась?
— Надеюсь, кое-кто мне подскажет.
— Никс?
— Да.
Сумасшедшая прорицательница Никс. Лаклейн был в долгу перед ней. В первую очередь за то, что именно она уговорила Эмму отправиться в Париж. Если бы она не убедила Эмму совершить ту поездку, Лаклейн никогда бы не нашел в себе силы вырваться из плена вампиров, лишивших его свободы и мучивших больше ста лет…
Подавив воспоминания, Лаклейн произнес:
— Прежде чем ты уйдешь, я хочу передать тебе совет. Эмма говорит, что ты должен принять Лучезарную, если хочешь завоевать Люсию. Этих двоих водой не разольешь. Издавна. С тех самых пор, как они были детьми.
— Значит, рассчитывать на помощь Реджин, этой чертовой сверкающей извращенки, в моем деле не следует? И это сверх того, что я врал? Боги, я все испортил.
— Но ты говорил, что Люсия не способна сопротивляться тебе. Ты сможешь её добиться.
Решительно кивнув, Гаррет пообещал:
— Да, так я и сделаю. Я пошел, — он обнял Лаклейна, хлопая его по плечу. — Хорошо, что ты вернулся, брат.
Когда они, наконец, отступили друг от друга, Лаклейн закашлялся, прочищая горло:
— Верно.
Смутившись, Гаррет уставился на бутылку с пивом, бормоча:
— Что-то попало в глаз, — уходя, он повернулся и добавил: — Позаботься о нашей королеве.
— Только будь осторожен. — Братья всегда защищали друг друга, потому Лаклейну было неспокойно, что никто не прикроет спину Гаррета. — И держись подальше от неприятностей, — Гаррет был первоклассным бойцом, но иногда нуждался в наставнике.
Через плечо Гаррет бросил:
— Не беспокойся. Попомни мои слова: самое большее через пару недель она станет моей.
Глава 17
Год спустя, Скандинавия. Северные земли.
Возможно, горы Крепости Трюмхейм, но, скорее всего, нет.
— Я не вовремя? — радостно прощебетала Никс.
— Ты прекрасно знаешь, что чертовски не вовремя! — ответила Люсия. — Прямо сейчас я болтаюсь на горном уступе в четырех тысячах футов над землей.
Она зацепилась кончиками пальцев одной руки за трещину в скале. Другой — воспользовалась, чтобы нажать кнопку наушника спутникового телефона. В данный момент Люсии как никогда хотелось, чтобы спутниковая связь работала не всюду на земле.
— Голос у тебя ужасный, — заметила Никс. — Ты смирилась с отсутствием своей Флинстоун[22]?
Мышцы Люсии горели. Она не спала сутками. Игре, казалось, не будет конца. И Люсия так устала находиться в состоянии постоянного цейтнота из-за своей запутавшейся подруги.
— Никс, ты из-за чего позвонила?
— Ты продвинулась в поисках Трюмхейма?
Люсия отказалась от своей главной цели — поиска смертельного элемента и убийства Круаха, — сейчас её удовлетворила бы возможность просто удержать его в заключении ещё на пятьсот лет.
Она нуждалась в Скади, или, точнее, в одной из её стрел, но Люсия не могла найти богиню.
— Если крепость не на этой горе, тогда это направление — пустышка.
Люсия так надеялась, что это гора Крик Богов. Теперь же её всё больше и больше одолевали сомнения. Она смутно припоминала что-то похожее на поднимающуюся к вершине тропу. Но не смогла ее обнаружить. Поэтому пришлось совершать восхождение.
— Не думаю, что ты, наконец, скажешь мне, где храм?
— Я полагала, если скадианка чиста сердцем, она всегда может найти дорогу к богине.
Чиста сердцем? Нисколько. Хотя Люсия и МакРив не разделили вместе ничего больше двух ночей, она постоянно думала о нем, изнывая от желания. Всякий раз касаясь себя, она представляла его тело.
— Я всё равно отыщу дорогу, Никс. В любом случае.
Поднажми, Люсия!
Разве у нее есть выбор? Она прыгнула, чтобы ухватиться за следующий выступ.
— Ну, на самом деле я поэтому и звоню. Теперь я знаю, что твоя суета включала целый список важных и разнообразных дел. Поиск Скади, подготовка к сражению с воплощением чистого зла Круахом, восстающим раз в пятьсот лет, и так далее.
Помяни черта — в прямом смысле. Хотя Кровавый Разрушитель выглядел мерзким до отвращения, он умел скрывать свою внешность за таким прекрасным лицом… что это заставляло меня плакать.
Современное представление о Сатане пошло от него.
Он являлся существом, противостоять которому её так называемая обязанность. И очень скоро. Она всегда знала, когда… Той ночью, так давно, собираясь уходить из Трюмхейма в качестве новой скадианки, Люсия спросила богиню:
43 
