32 
— Два самохода, грузовик, мотоциклы, — протянул Крючок, сплевывая жвачку. — Да народу почти два десятка. Много атаману платить.
— Зачем платить? — спросил Туран, тяжело дыша. — Почему не спуститься в пустыню где-то в стороне?
Бандит покосился на него:
— Берег обрывистый. До места, где спуститься можно, крюк большой делать надо. А на другом конце Моста есть хороший спуск. Мост — это ж просто так называют его, а на самом деле он навроде дороги такой, бетонки на сваях. И на другом конце с нее съезд. Говорят, там остров из коралла, этого… искусственного, который теперь как гора стал. Да еще у атамана дела здесь. И арбузами запастись надо, без арбузов дальше никак.
Макота заговорил с таможенником, тот назвал цену, атаман в ответ что-то прорычал, пыхнув табачным дымом. Толстяк развел руками: не устраивает — катись куда хошь.
— Жадный наш атаман, — прокомментировал Крючок, криво улыбнувшись. — Не любит с деньгой расставаться.
Макота раскрыл кошель и бросил на стол монеты. Пока толстяк неторопливо пересчитывал их, раздался скрип цепей, створки ворот открылись, и телеги фермера вкатились на Мост.
На крышу одного из венчавших столбы джипов выбрался человек. Приставив ладонь ко лбу, глянул вниз, повернулся к товарищам и махнул рукой — караван пока что не пропускали, ворота за фермерскими телегами закрылись. Атаман, склонившись над столом, что-то сказал толстяку. Тот ткнул Макоту пальцем в грудь, скривил губы в усмешке и принялся пересчитывать монеты заново.
Туран посмотрел на Крючка. Глаза бандита поблескивали, он казался непривычно оживленным, будто предвкушал что-то.
— Ты здесь был? — спросил пленник.
— Чего?.. А, ясное дело.
— Что интересного есть на Мосту?
Крючок почесал кадык.
— Арбузы и мамми.
— Мамми?
— Кактусы. — Лопоухий широко улыбнулся. — Колючие. И вкусные — обожраться. Кровь от них аж вскипает.
Наконец Макота и таможенник разобрались с платой за проезд. Атаман отступил, толстяк встал изза стола, и тогда Туран увидел, что это киборг. Левая нога, штанина на которой была обрезана, ниже колена сплошь железная: рычаги, толстая пружина, шестерни в том месте, где начинается стопа, то есть узкий металлический брусок с рядом круглых отверстий. Таможенник прошелся вдоль машин каравана, пересчитывая высыпавших наружу бандитов, при каждом шаге в механической ноге лязгало, в решетчатом колене качался короткий шатун, ходил вверхвниз поршень.
Кивнув на «Панч», толстяк спросил у Макоты:
— Никого внутри?
— Никого, — ответил атаман, раздосадованный этой проверкой. — Мож, в кузов залезть хочешь?
— Что ты, я тебе верю, — сказал толстяк, улыбаясь.
Он скользнул по Турану равнодушным взглядом, посмотрел на мутантов в клетках и полязгал обратно к столу, на ходу крикнув:
— Ладно, впускайте!
Заскрипели невидимые цепи, и ворота открылись. Зарокотали моторы. Выплевывая дым из труб, машины поехали вперед, следом потянулись телеги. Пятнистый сидел у прутьев клетки, раскачиваясь из стороны в сторону, и смотрел на Турана сонными глазами; получив порцию кашицы, он пребывал в благостном расположении духа. Крючок сказал пленнику: «Тяни, шакаленок», — и пошел вперед.
Ныли спина и плечи, болели ноги, но Туран поднялся и зашагал, натянув постромки. Телега, скрипнув осями, покатила за ним.
На Мосту дул ветер, было жарко и душно. Когдато это сооружение соединяло берег с большим искусственным островом, бетонное полотно полого изгибалось, конца не разглядеть. Здесь все было устроено очень просто: в центре — гладкая серая полоса для пешеходов и транспорта, по сторонам — неказистые хибары, лавки, ночлежки и притоны. Строения, сплетенные из толстых высушенных стеблей, напоминали большие корзины, в которые на ферме Бориса Джай-Кана собирали кукурузные початки.
— Почему они из камня не строят? — спросил Туран, нагнувшись вперед так, что постромки впились в плечи. — Или из кирпича?
— Нельзя тут, — сказал Крючок. — Оно все тяжелое. Мост не выдержит, старый совсем.
— Но «Панч» таможенники пропустили, он тоже тяжелый.
— Чё за «Панч»?.. А-а, грузовик твой бывший. За него атаману лишнюю деньгу пришлось отвалить. И все одно охрана запретила на ночь машины на Мосту ставить, потому мы на Квадрат едем, тока там заночевать можем.
— Что еще за Квадрат?
— Гостиница такая. Отстань, шакаленок, щас все сам увидишь.
32 
