30 
Мистер Паланеску театральным жестом выхватил из кармана одну чёрную перчатку, надел, второй рукой подхватил с подноса цилиндр и продемонстрировал публике его содержимое.
— Тридцать пять, господа! — воскликнул официант. — Сегодня нас очень много, и это прекрасно.
Гости сдержанно, но сердечно захлопали.
— Господа, кто желает оказать нам честь и выбрать нашего героя? — Официант обвёл глазами аудиторию и задержал взгляд на смущённом Тоши.
Противный мистер Паланеску вроде как даже усмехнулся снисходительно — мол, ну тебе-то, сморчку, слабо, разумеется.
— Разрешите? — услышал Тоши собственный голос.
— Разумеется, разумеется, — замурлыкал официант и, учтиво поклонившись, протянул цилиндр. Тоши, от смущения красный как рак, неловко сунул руку в чёрный шёлк, ухватил первую попавшуюся бумажку и протянул мистеру Паланеску. Тот карточку принял, отставил цилиндр, надел пенсне, взял карточку двумя пальцами в чёрной перчатке, прищурился, прочистил горло, ещё немного подержал паузу и наконец произнёс:
— Архангел Михаил, — и, обведя глазами аудиторию, добавил: — Прошу вас.
Роберт, просияв, вышел на середину зала. Мистер Паланеску страшно обрадовался и пояснил аудитории:
— Эти юноши — спутники. Они пришли сюда вместе.
Посетители снова зааплодировали, на этот раз довольно громко, видно было, что упомянутый мистером Паланеску факт их тоже почему-то обрадовал.
Официант ещё раз поклонился аудитории и широким жестом указал на Роба, приглашая всех присутствующих поприветствовать героя сегодняшнего вечера. Роб улыбался и махал рукой, публика улыбалась и хлопала. Потом официант приобнял его за плечи и, что-то деловито шепча, увёл в направлении кухни. Прожектор погас, гости разбрелись по своим столикам. Тоши тоже сел за столик и начал волноваться.
Хотя, разумеется, волноваться было не из-за чего. Ну увлёкся Роб салонной игрой, ну так и слава богу; если Тоши никогда не играет в такие глупости, это ж не значит, что они плохие. Это значит только, что он, Тоши, — скучный тип, который не может расслабиться даже в таком месте, где никто его не знает и больше никогда не увидит. А Роберт, он вон какой. Десять минут как сюда попал, а уже словно он этим заведением владеет. На паях с противным Ио- зефом Паланеску.
«И вообще он сейчас придёт, — настойчиво думал Тоши. — Сейчас он придёт, и мы пойдём на фиг отсюда.
С другой стороны, — возразил он сам себе, — с другой стороны некрасиво отравлять человеку вечер дурацкими капризами. Сейчас он придёт, мы выпьем этот идиотский коктейль, поужинаем, пойдём домой и потом будем вспоминать это сборище мудаков и ржать. Однако где же он, пора бы ему и прийти. Сколько прошло времени? Двадцать минут? Полчаса? Зря я не посмотрел на часы, когда он уходил».
На самом деле прошло минут десять, не больше. Снова зажёгся световой круг в центре зала, и в нём материализовался мистер Паланеску. Одной рукой он держал поднос с множеством небольших бокалов, другой — обнимал за плечи целого и невредимого Роберта. Гости, возбуждённо переговариваясь, поднялись со своих мест и снова собрались вокруг пятна света.
«Как бабочки», — подумал Тоши ни к селу ни к городу и облегчённо выдохнул.
Роберт вышел из пятна света, подошёл к Тоши и пощекотал ему ухо.
— Ты чего такой испуганный, Тоши-сан? Ты думал, меня там уже зарезали и на котлеты разделывают?
— Честно говоря, я так надеялся, — отшутился Тоши. — Расскажи, что было-то?
— Погоди, сначала выпьем, — ответил Роб, — потом расскажу.
Официант медленно двигался по кругу, разнося коктейли, — по одному каждому из гостей. Получив бокал, посетитель не подносил питье ко рту, а ждал, держа наотлёт руку. Видимо, пить полагалось всем вместе, с тостом, как в Италии.
Дойдя до Тоши, Паланеску склонился в поклоне и явственным шёпотом произнёс:
— А вам, Самурай, особенно приятного аппетита.
— Спасибо, — вежливо ответил Тоши и взял с подноса бокал.
Жидкость в бокале была очень густой, гуще, чем сливочный ликёр, прозрачной и слегка опалесцирующей. В свете прожектора Тоши показалось, что над поверхностью коктейля клубится легкий пар.
«Горячий, что ли?» — подумал Тоши.
Официант сделал приглашающий жест рукой. Гости, все одновременно, поднесли к губам бокалы, а Тоши замешкался, заглядевшись на туманный завиток над напитком. Когда он поднял голову, у большинства гостей бокалы были уже пусты. Тоши оглядел освещённых резким светом посетителей и поёжился. На всех до единого лицах блуждала совершенно одинаковая, абсолютно счастливая улыбка.
30 
