51 
— Но ведь это твое кольцо, мама! Оно тебе дорого, и ты…
— Ты даже представить себе не можешь, как дорого мне это кольцо, Сильвия. — Голос Серины был таким слабым, что Сильвия с трудом слышала ее. — Обещай мне никогда не расставаться с ним, хорошо? — Серина замолчала, перевела дыхание и тихо продолжала: — Он бы захотел, чтобы ты носила его. — По щекам Серины потекли слезы.
— Кто, мама? Папа?
— Да, твой отец, — ответила, плача, Серина. — Обещай мне еще одну вещь, дорогая.
— Все, что угодно, мама. — Сильвия зажала кольцо в кулаке так крепко, что оно врезалось ей в ладонь.
— Присматривай за Эдвином. Он очень дорог мне. Ему будет нужна твоя помощь.
Сильвия не стала говорить матери, мол, ничего плохого с тобой не случится, ты скоро поправишься и сама будешь присматривать за мужем. Сильвия знала, что ее мать не доживет до утра.
— Обязательно буду. Ты можешь положиться на меня.
— Я знаю, Сильвия. Ты сильная и так похожа… так похожа… — Серина на секунду прикрыла глаза, затем снова посмотрела на дочь. — Хочу попросить тебя еще кое о чем.
— Да, мама?
— Скажи мне… скажи мне, ты прощаешь меня за то, что я… мы…
— Тс-с. — Сильвия достала из кармана носовой платок и вытерла слезы на глазах матери. — Простить тебя? За что? Это ты должна простить меня. Мне всегда хотелось быть похожей на тебя.
Серина посмотрела на прекрасное лицо дочери и снова увидела, как видела каждый день на протяжении всей жизни девочки, красивое лицо мужчины, который был ее отцом. Его смуглая кожа приобрела у Сильвии оттенок золотистого меда. Его черные глаза превратились у девочки в дымчато-серые. Она унаследовала от него длинное гибкое тело, упрямый подбородок, высокие скулы, грациозную походку, быстрый ум и властность.
— Я всегда благодарила Бога, что ты так похожа…
— На моего отца? — подсказала Сильвия, хотя всегда считала, что совершенно не похожа на Эдвина, как внешностью, так и темпераментом.
— Да, — выдохнула Серина. — Сильвия, я люблю тебя и очень тобой горжусь. Ты будешь хорошей женой Рэндольфу, и вы будете очень счастливы. Дорогая, пожалуйста, не переноси день свадьбы. Пожалуйста, не делай этого. Поцелуй меня на прощание.
Сильвия молча наклонилась и поцеловала мать в холодные губы, затем положила голову на ее грудь и на миг представила себя маленькой девочкой. Серина нежно гладила своего ребенка по голове.
Сильвия посмотрела на нее и улыбнулась:
— Я пришлю папу. — Она вышла из комнаты.
Она знала, что мать никогда уже не будет держать ее в своих объятиях. И она уже никогда не почувствует себя маленькой девочкой. Детство ушло навсегда.
Сильвия стояла в холле в окружении плачущих слуг. Она разжала кулак и посмотрела на вспыхнувший ярким светом изумруд. На его внутренней стороне виднелась надпись: La croix — «Крест».
Она надела кольцо на палец и поклялась никогда не снимать его. Из спальни донесся приглушенный крик, потом наступила тишина.
Серина Фэрмонт умерла.
— Рэндольф, нам придется отложить свадьбу, — сказала Сильвия, сидя с ним на скамейке во дворике ее дома.
Они вышли на несколько минут из дома, полного людей, собравшихся на поминки.
— Как скажешь, дорогая. — Рэндольф, обнял ее за плечи. — Я сделаю все, чтобы облегчить твое горе.
— Я знаю, — тяжело вздохнула Сильвия. — Ты так мне сейчас нужен, дорогой, и мне бы хотелось, чтобы мы были уже женаты. Но папа совсем обезумел от горя, да и что скажут люди?
— Ты права. Подождем несколько месяцев. Возможно, осенью мы уже сможем обвенчаться.
— Спасибо, Рэндольф. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Сильвия.
— Мне повезло, Мак! — Джинджер Томпсон ворвалась в офис Спенсера Маккарена. — Мать Сильвии Фэрмонт умерла. Разве это не чудесно?
Густые брови Маккарена изогнулись дугой, и он поцокал языком.
— Ты бессердечная маленькая дрянь, моя дорогая!
— Конечно, я не радуюсь смерти бедной женщины, но ты ведь понимаешь, что это дает нам дополнительное время. Свадьба будет непременно отложена, и ты сможешь продолжить свои поиски. — Джинджер радостно порхала по комнате, вздымая пыль пышными юбками. — Это судьба! Рэндольф Бакстер не женится на Сильвии Фэрмонт. Он женится на мне!
Спенсер Маккарен смотрел на возбужденную, кружившуюся по комнате молодую женщину и чувствовал себя последним негодяем.
Он начал собирать со стола бумаги. Джинджер продолжала кружиться по комнате и напевать.
51 
