93 
Когда вода дошла до груди, Санька облегченно вздохнула. Нора заметила, что свет в умывальне забыли включить, потому она видит лицо больной навочки только тенью. Безудержность угасла внутри.
– А наших всех замели, – сипло сказала Санька. – Меня только пропустили, – она дернулась под водой, случайно задев Нору. В пупырчатых зеленоватых пальцах дымилась сигарета. – Вот так. Ты когда пропала, мы пошли вниз, а там прямо менты. Раньше нас не трогали, а теперь… Слышь, я есть хочу жутко, у тебя нет чего-нибудь?
– Нет. Я не помню, когда сама ела в последний раз. Извини.
– А молока нет?
– Молоко тоже больше не ставят.
Нора думала предложить в пищу ей свою плоть, в которой все меньше нуждалась, как хотела до того предложить погибшим птицам, но не решилась.
– Жаль.
– Я пойду поищу.
– Погоди. Потом. Еще ничего пока. Видишь – сигарета есть.
– Как вы курите все время в воде? Не гаснет?
– Уметь надо.
– Смотри, что у тебя с руками! Все в прыщиках. Нужно розовым маслом мазать, пройдет. Это оттого, что ты все время в воде.
– Да, Нора. Зато у тебя все лицо в пятнах от пудры. Зачем ты ее столько мажешь?
– Не знаю. Мне страшно без нее. Голое все беззащитное – открыто холоду, сквознякам, взглядам.
– Хорошо у тебя здесь! Спокойно, безопасно… Это девочки всё тянули… А я бы осталась. Здесь как если бы я была в лесу, в пруду. – Санька засмеялась, сверкнул сломанный передний зуб. Из-за этого зуба Санька почти не улыбалась, а в душе она была веселой. – И все зеленое-зеленое, и кроны деревьев надо мной, а за кронами – звезды. И мы ходим по кругу, держась за руки. Что это? Как ты думаешь?
– Кто его знает. Со мной тоже такое бывает. Мне казалось, я стою, запрокинув голову, вверху – птицы хлопают крыльями. Или такая комната, я сижу за столом, на столе книга и тарелка…
– Может, это из прошлой жизни? – Санька шевельнулась, плеснула вода, Норе пришлось потесниться. – Глянь! И луна зеленая! Зажмуриться, и мне тот луч из-за занавески точно луной кажется! Ну посмотри!
– А что такое «прошлая жизнь»? Ни я, ни ты не помним, когда началась эта. Наверное, жизнь всегда одна, и мы все бессмертные. Я, правда, говорила любовнику, что умру, но я преувеличивала. Я не верю, что это может случиться, хотя все говорят, что на мою жизнь будет покушение.
– В такие вещи трудно поверить, но я верю, уже проходила. Я тоже думала, что наших никогда не заметут… а потом… Сейчас я верю в то, что будет смерть, но для меня это нормальная штука. А ты не верь, не верь, Нора.
– Может, ты смертная, а я нет. Мне не хотелось бы, чтобы ты покидала меня. Теперь, когда ты одна из всех осталась, оставайся жить здесь. Я прикажу тебе сделать большой бассейн.
– Какая теплая вода, давно я в такой не бывала! Как хорошо… Можно я лягу?
– Ложись, конечно. Это у нас электричество воду нагревает.
– Как хорошо.
– Вот видишь, поместились.
– Я тебе не мешаю?
– Нет-нет.
– Бассейн большой, мы худые, почему бы не вместиться.
– Послушай, Санька, может быть, тебе нужны платья? Красивые. У меня их восемьсот. То есть семьсот девяносто девять.
– Нет, они в воде моментом расползаются и рвутся. Смотри на тот луч из-за занавески – это точно луна! Меня не обманешь, это свет луны! Как она сюда попала?
– Позвать Мани? Она приоткроет штору, посмотрим, где там может быть луна.
– Оставь. Вот когда я в техникуме училась… Погасла! – Навка кинула окурок прямо в воду, он поплыл, Нора простила эту бестактность. – У тебя нет случайно спичек?
– Нет.
– А мои опять промокли. Когда я училась, в техникуме в общем, в общаге всегда луна в окне висела. Всегда! Штор у нас не было. Какая вода хорошая, теплая, не ржавая, в жизни не видела такой.
– Луна не может быть всегда, я знаю. У нее фазы.
– Это у тебя фазы. Всегда висела…
– А я, сколько помню, всегда было одно и то же. Правда, Мани позже пришла, и мама была живой, а Гуидо казался моложе. Детства не помню.
– На что оно тебе?
– Просто. Я так отяжелела от воды.
– Да, нас беспрестанно тянет вниз.
– Беспрестанно. Темновато. И волосы промокли. Зато тепло.
– А я помню свое детство. Ничего хорошего. Я всех боялась. И вообще до сих пор боюсь, и тебя по началу тоже.
– Боялась меня? – поразилась Нора. – Вы так громко говорили и смеялись. Я была такой слабой при вас.
93 
