Особенно,... 
11 
– Избавьте меня от своих глубокомысленных сентенций.
– Кроме меня, никто не говорит откровенно о подобных вещах.
– Браво! И что было дальше?
– Видите, вам уже не терпится узнать продолжение! Я знал, что рано или поздно вы клюнете. Догадайтесь, что сделала моя любимая?
– Купила себе хот-дог?
– Нет! Сосисками торгуют напротив кладбища Пер-Лашез, куда она и пошла. Поскольку я отбил у нее охоту прогуливаться по кладбищу Монмартра, ей пришлось довольствоваться Пер-Лашезом. Даже после насилия у нее не пропал благородный вкус к кладбищам. На Монпарнасском кладбище слишком неуютно, и она избрала для своих прогулок Пер-Лашез – здесь было бы превосходно, если бы среди покойничков не разгуливало так много здравствующих.
– Поэтому насильнику здесь не развернуться.
– Что это за жизнь, если даже на кладбище нельзя оттянуться?
– Да, сударь, сплошные неудобства.
– Я шел за ней среди могил. И на меня нахлынули воспоминания. Она свернула в аллейку, которая поднималась вверх. Я любовался ее походкой грациозного зверька и выжидал момент, когда к ней подойти. Когда я проглотил свой хот-дог, я догнал ее. Сердце у меня громко колотилось от волнения. Я сказал: «Здравствуйте! Вы меня не узнаете?» Она вежливо извинилась и сказала, что нет, не узнает.
– Как же она могла вас не узнать? Неужели за десять лет вы так изменились?
– Не знаю. Я нечасто смотрюсь в зеркало. Но если вдуматься, в ее поведении не было ничего удивительного. Что она могла запомнить о насильнике? Во всяком случае, не его лицо. Я смотрел на нее с такой любовью, что она не заподозрила ничего дурного и улыбнулась. Ее улыбка! Я опьянел от счастья. Она спросила, где мы встречались. Я предложил ей угадать, где мы виделись, но она сказала: «Я часто бываю с мужем в самых разных местах и не могу запомнить всех людей, с которыми мы встречаемся».
– Так она вышла замуж.
– Мы немного поболтали. И, несмотря на свою застенчивость, она была очень мила со мной. Самое смешное, что я так и не знал, как ее зовут. И я не мог ее об этом спросить, потому что предложил ей угадать, кто я. В конце концов, она сказала: «Все, сдаюсь. Никак не могу вспомнить ваше имя».
– И что же вы ответили этой несчастной?
– Тексель. Текстор Тексель.
– Ну, конечно, я мог бы и сам догадаться.
– Она снова извинилась: «Ваше имя мне ни о чем не говорит». Я добавил, что я голландец. Она вежливо слушала меня, а я любовался ею.
– И вы выложили ей всю свою историю? О кошачьей бурде, о смерти вашего маленького одноклассника, о янсенизме? Вы наверняка не пощадили эту бедняжку.
– Все было совсем не так, потому что случилось чудо. Она вдруг узнала меня: «Да, я вспомнила вас, месье Тексель. Мы встречались в Амстердаме, на деловом завтраке, в ресторане. Я была там с мужем». Меня несколько покоробило, что ее мужа приглашают на деловые завтраки, но я был рад, что она так неожиданно меня «вспомнила».
– Разве она могла забыть насильника!
– Слушайте, что было дальше. Она спросила, как поживает моя жена Лив, с которой она болтала во время этого злополучного завтрака, три или четыре года назад. Не придумав ничего лучшего, я сказал, что у нее все в порядке и она вместе со мной живет в Париже.
– Настоящий водевиль!
– Тогда она пригласила меня с женой к себе на чай, на следующий день после полудня. Представляете? Моя жертва приглашает меня на чай! Я оторопел от счастья и, конечно, согласился. И, что было еще хорошо, она дала мне свой адрес. Но вот имени своего она не назвала, так как подразумевалось, что я его знаю.
– И вы пошли?
– Да, всю ночь я промаялся без сна, а на следующий день отправился к ней. Я был несказанно рад, что нашел ее, и это было самое главное. Я надеялся, что, как это часто бывает, ее имя будет указано на дверях квартиры. Но, увы, никакой таблички там не было. Я позвонил, и она открыла. Она улыбнулась, но тут же погрустнела: «А где же Лив?» Я сказал, что жене нездоровится. Моя любовь усадила меня в гостиной и вышла, чтобы приготовить чай. Как я понял, служанки у нее не было, и меня это очень устраивало: кроме нас, в квартире никого не было.
– Вы опять собирались ее насиловать?
– Никогда не стоит пытаться повторять то, что было слишком прекрасно. Лучше все равно не получится. Вот если бы она сама мне предложила…
– В этом случае это было бы уже не насилие.
– Логично. Опыт у меня, конечно, небогатый, но интуитивно я догадываюсь, что при обоюдном согласии секс – довольно скучное занятие.
11 
