Особенно,... 
80 
Он наклонился, вдохнул сладостный аромат ее кожи. Прикосновение его губ к ее щеке было очень легким, но Люси немедленно пробудилась.
— Извини, — испугался он. — Я не хотел тебя тревожить.
Огромные карие глаза смотрели на него очень внимательно и явно не забыли о вчерашнем.
— С куварских времен у меня очень легкий сон, — заметила Люси.
Эдуард целомудренно чмокнул ее в лоб. Ну почему эта женщина так его притягивает? Он отодвинулся и сел. Все, пора одеваться.
— Ты спи дальше. Я возьму одежду и оденусь у себя в спальне.
— Вообще-то я выспалась. Но мне одиноко будет без тебя…
Эдуард оцепенел. Он чувствовал, как гулко стучит его сердце.
Придется лечь рядом с ней.
— Так лучше? — спросил он, подкладывая руку ей под голову. — Уже не так одиноко?
— Да, так лучше. — Она прильнула к нему, нерешительно положила ладонь ему на грудь. — Вполне уютно.
Ну, хорошо, хоть ей уютно, подумал он, потому что самому ему было не до уюта. Стремясь устроиться поудобней, жена — несомненно из невиннейших побуждений — просунула колено ему между ног. Результат этого поступка предугадать было нетрудно. Эдуард всерьез прикинул — не усадить ли ее сверху и будь что будет? Однако стиснул кулаки и не позволил себе расслабиться. Она еще так невинна, нужно обращаться с ней поделикатней. К тому же у бедняжки, должно быть, все болит. Надо дать ей передышку хотя бы на сутки. Вот и епископ Сиренчестерский говорит, что самодисциплина — лучшая школа для души.
— Эдуард…
— Что?
— У меня такое странное ощущение…
— Какое?
— Мне кажется, я сейчас умру, если ты меня не поцелуешь.
Он замер. В горле встал комок, а Люси улыбнулась так насмешливо, что внутри у Эдуарда все перевернулось.
— Я тебя люблю, — прошептал он и прижал ее к себе. — О, жена моей души, я люблю тебя больше жизни.
15
Целую неделю Люси и Эдуард наслаждались жизнью в раю, существовавшем только для них двоих. Каждый день после обильного завтрака они отправлялись на верховую прогулку, скакали по холмам и зеленым долинам, разговаривали обо всем на свете. Часто вспоминали Афганистан, обсуждали политические проблемы, международные отношения, будущее Индии, рассказывали друг другу о своем детстве, о родных, о любимых кушаньях — всего не перечислишь. Они могли разговаривать часами и не уставали от беседы.
Вечером молодые пораньше запирались в спальне и вместе пускались в плавание по океану страсти.
Все продолжалось самым чудесным образом вплоть до субботы. За ужином на небе появилась первая тучка.
— Викарий хочет, чтобы мы завтра утром пришли в церковь, — сказала Люси, наливая мужу чаю. — А с понедельника неплохо бы начать знакомство с соседями.
— Нам повезло, что они на целую неделю оставили нас в покое, — ответил Эдуард, но Люси заметила, что мысли его заняты чем-то другим.
Впервые за всю неделю шел дождь. Похолодало, оконные стекла подрагивали от ветра.
— Замерзла? — спросил Эдуард, закрывая окно. — Как слякотно и бесприютно. Хочешь, я прикажу растопить камин?
— Спасибо, но мне совсем не холодно. К тому же нам все равно пора спать.
Люси смущенно переставила с места на место сливочник. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что каждую ночь за закрытыми дверьми спальни происходят такие удивительные вещи.
Однако Эдуард сегодня не был склонен спешить. Он взглянул на часы, сел на диван и сказал:
— Но всего девять часов.
С каких это пор он интересуется временем, когда речь идет о спальне? Каждый вечер молодые укладывались рано, поскольку обоими владело нетерпение.
Эдуард налил себе еще чаю, старательно размешал сахар ложечкой.
— Сегодня я получил записку от дяди, — внезапно сказал он.
— От лорда Трисса?
Холодок недоброго предчувствия пробежал по ее спине. Деланно-беззаботным тоном она спросила:
— Он хочет, чтобы ты вернулся в Лондон?
Эдуард отставил чашку в сторону.
— Нет. Он хочет, чтобы я ехал в Индию. Через неделю я должен отправиться в путь на «Индийской императрице». Это новый пароход. Я уезжаю ненадолго.
В Индию! Он возвращается в Индию!
— Какая неожиданность, — пролепетала Люси.
— Не совсем. Я давно уже обещал дяде, что совершу эту поездку. «Императрица» быстрее других кораблей, поэтому глупо было бы упускать такую возможность.
Мысли молодой женщины понеслись стремительным потоком. Значит, из-за этого плавания Эдуард так торопился со свадьбой? Но почему он не стал ждать до возвращения из Индии? Что это — нетерпение любви? Или чувство долга — не хотел окончательно губить ее репутацию? Люси боялась, что второе предположение ближе к истине.
80 
