Последние отзывы

  104  

– Если тетя Яна... – мне трудно произнести это вслух. – Может, ты и права. Пятнадцать лет. Действительно, много времени. В общем, если она не против, я тоже...

Дочь обрывает меня восторженным дикарским выкриком: йес!

* * *

В проверочном диктанте мой новый ученик допустил одну-единственную ошибку. Надо признать, меня это удивило: текст, извлеченный из загашника, был составлен не столько на правила, сколько на исключения.

– Ну, что ж... Для будущего абитуриента нефилологического вуза – очень впечатляющий результат.

На его месте любой другой бы обрадовался. Но Иван пожал плечами. Я почувствовала укол раздражения. Как тогда, на лестнице, когда он разглядывал меня с любопытством.

– Попробуем демонстрационные варианты? – я отложила красную ручку. – Начинайте с самого первого. Подряд.

Возможно, мне достался случай так называемой врожденной грамотности. При письме такие дети не допускают ошибок, но обычно не знают правил. Полагают, что им эти заморочки ни к чему.

Вариант 1. Часть 1.

А 1 , А 2 , А 3 ...

Он отвечал быстро и собранно. Не раздумывая, не дожидаясь моей реакции. Как будто меня здесь не было.

Его лицо оставалось спокойным, словно ему не было дела до того, что игра, в которую он меня втянул, заканчивалась с разгромным счетом. Уж себе-то я могла признаться: в глубине души я чувствовала растерянность, как будто согласилась на роль, не зная слов.

В дверь постучали прежде, чем я решилась признать свое поражение.

– Да, – Иван откликнулся недовольно.

– Простите... – она вошла в комнату. – Может быть, вы... чашечку кофе... – остановилась на пороге. В руках – полный поднос: сахарница, молочник, тонкая кофейная чашка. Смотрела на меня, улыбаясь оплывающими губами.

Прежде чем отвернуться, ее сын дернул плечом.

– А я ведь... – пристраивая поднос, она действовала с преувеличенной осторожностью. – Мы с вами – коллеги. Я тоже преподавала в школе. А потом... потом родился Ванечка. Но я... Я помню. И правила, и сочинения. Предлагала: давай позанимаемся. Но мой сын... он выбрал вас.

Последние слова эта женщина произнесла с болью.

Рука ее сына рисует замысловатые каракули – овалы, замкнутые фигурными скобками. Дожидаясь, пока она уйдет, он расчерчивает их мелкими клетками. Откладывает лист, на котором не осталось живого места.

– Ты. Нам. Мешаешь, – голос Ивана звучит глухо.

– Я? – она улыбается беспомощно. – Ухожу... ухожу... ухожу.

Я наливаю себе кофе. В игре, которую он затеял, я – на ее стороне. Потому что мы – коллеги. Потому что она преподавала в школе. Потому что меня не обманешь: книги, стоящие на его стеллажах, пришли из той жизни. Я оборачиваюсь к старым обложкам:

– У вас прекрасная библиотека. Надо полагать, ее собирала ваша мама?..

Остывающий кофе почти не пахнет. Знак вопроса я поставила машинально. Мне не нужен его ответ. Меня не собьешь механическими рисунками. Эка невидаль: обычный подростковый невроз. К тому же его овалы не похожи на мои лилии. Ничего общего.

– Ну что ж... – я разглаживаю на сгибе, откладываю в сторону – сборник экзаменационных упражнений. Обложкой вверх. – Диктант вы написали блестяще. Правила знаете. Вам не нужен репетитор. Хотелось бы узнать – зачем? Зачем вы меня пригласили?

– Я... – он прислушивается. Его мать идет по коридору: я слышу стук ее каблучков. – Потом. – Каблучки замирают под дверью. – По литературе? – Иван переспрашивает громко, как будто отвечает на мой вопрос. – По литературе мы проходим Гоголя. Мертвые души.

– Для русской литературы... – Почему я ему подыгрываю? – «Мертвые души» – важнейшая тема. На следующем уроке мы обязательно к ней вернемся. – Никакого следующего не будет... Я не позволю себя использовать. – Урок окончен.

Тук-тук-тук.

Каблучки затихают в глубине коридора.

Я складываю вещи.

Иван провожает меня. Стоит в прихожей. Ждет, пока я оденусь. В квартире, которую я тороплюсь покинуть, стоит ватная тишина.

– Нет, – он возится с неподатливыми замками.

Я поднимаю недоуменный взгляд.

– Про книги. Вы спрашивали про книги. Это – не она.

Вдоль тротуаров хохлятся горбатые иномарки. За ночь их накрыло сугробами. Я иду, оскользая на снежной наледи. «Тоже мне! Тайны Мадридского двора... Только этого не хватало... С чего он взял, будто я стану его союзницей?..»

Женщина, идущая мне навстречу, неловко взмахивает руками. Я отступаю в сторону. На этой тропке двоим не разойтись.

  104