Особенно,... 
120 
Плохо различая Ника, Кей посмотрела на него и улыбнулась. Подняв руку, она прикоснулась указательным пальцем к его нижней губе.
— Ники, у тебя есть здесь тот восхитительный пунш? — спросила она. — Мне ужасно хочется пить.
— Ты уже достаточно его выпила.
— Правда? — Скорчив гримаску, она порывисто сорвала с головы цилиндр и запустила его через комнату, засмеявшись, когда тот опустился прямо на стеклянный абажур неярко горевшей лампы.
— Милая, ты пьяна, — произнес Ник, медленно опуская ее на пол.
— Нет! Я пила только пунш. И это никого не касается! — Она широко раскинула руки, стряхивая с его плеч длинную накидку. Накидка упала на ковер. — Тебя это касается, Ники? — Она обняла его руками за шею и игриво провела носком ноги по его голени под брючиной.
— Нет. — Ник обнял ее за тонкую талию. На его скулах заходили желваки. — Нет, детка, мне все равно.
Он медленно провел руками по ее бокам до подмышек. Приподняв ее и поставив на цыпочки, он ожидал, что она будет протестовать, попытается вырваться. Но этого не произошло. Кей застыла, прильнув к Нику, глядя ему в глаза недвусмысленно манящим взором. Услышав его прерывистое дыхание, она откинула голову назад и рассмеялась.
Ник наклонился и поцеловал ее в смеющийся рот.
Кей перестала смеяться.
Она поцеловала его в ответ, и в ее поцелуе было столько безрассудства, что Нику сразу же стали приходить в голову волнующие и в то же время беспокойные мысли. Он представил себе их вдвоем обнаженными при свете камина, всю ночь предающимися не сдерживаемой ничем любви. Но к упоительному видению примешивалось какое-то щемящее чувство.
Кей тихонько вздохнула и крепче сжала руки вокруг шеи Ника. Она подалась вперед, и ее груди под тканью блузки поднялись выше. Ник целовал ее все сильнее. Повернув голову набок, он жадно слился губами с ее ртом, терпеливо разжигая ее страсть, уча ее целоваться. Кей пылко отвечала, отдавая ему себя с трепетной слепой доверчивостью.
Ник спиной прислонился к двери, слегка расставил ноги и привлек Кей ближе. Лаская руками ее спину, талию, бедра, он прижал ее мягкое податливое тело к своему твердому телу.
Кровь быстро бежала по его жилам. Желание овладеть ею росло с каждым ударом сердца. То, что он чувствовал ее — губами, руками, всем телом, — стремительно превращало приятное влечение в опасное желание.
Если Ник приходил в неудержимое возбуждение, то и Кей была в равной степени захвачена этим чувством. Она целовала его влажным открытым ртом с настойчивой, почти неистовой страстью, ища губами его язык. Она испытывала трепет от горячих губ, так умело прикасающихся к ее губам. Она приходила в восторг от нежных рук, так искусно ласкающих ее. Она восхищалась мощью, силой и теплом высокой мужской фигуры, к которой тесно прижималась.
Наконец Ник оторвал от нее пылающие губы. Он прислонил голову к двери и закрыл глаза. Он чувствовал на себе теплое и волнующее дыхание Кей. А она прижала губы к впадинке у основания его шеи и прошептала его имя.
Ник содрогнулся.
Его сердце глухо стучало, а мышцы живота напряглись.
Он хотел ее.
Забыв о пари, он желал Кей с неодолимой силой. Он желал ее с такой страстью, какую уже давно не испытывал к женщине. Она околдовала его. Она искушала его. Она пугала его. Она пробудила в нем нечто, что, как ему казалось, уже ушло и навсегда умерло. Робкое, мальчишеское желание быть ее кавалером, ухаживать за ней.
Это свежее, пылкое горение юности!
Ник дрожал.
Он проклинал себя за то, что собирался сделать. То, чего ему так страстно хотелось, было совсем близко. Он хотел заниматься с Кей любовью. Он собирался заниматься с ней любовью. Время пришло. Сегодня ночью она станет его. К черту завтра!
Она приводила его в неописуемое возбуждение. Он хотел проникнуть во все чувственные тайны и испытать наслаждения, ожидающие их. Он был полон решимости забыть о ее добродетели, не считаться с ее невинностью.
Открыв глаза, он положил ладонь ей на затылок и снова стал целовать ее. Целуя, он принялся расстегивать пуговицы на ее блузке. Кей последовала его примеру. Пока Ник целовал ее в глаза, уши, подбородок, ей удалось расстегнуть его белую рубашку и распахнуть ее. Она провела ногтями от плоского коричневого соска до пояса его брюк.
И снова Ник содрогнулся. Придерживая ее за длинные шелковистые волосы, он стряхнул с себя смокинг и белую рубашку, оттолкнувшись плечами от двери, чтобы одежда могла упасть на пол. Потом, осыпая пылающее лицо Кей благоговейными поцелуями, он стащил с ее рук расстегнутую блузку.
120 
