19 
Ну что ж… их дело. Если хотят, пусть молятся на него, но она не собирается ему подчиняться.
Расхаживая по комнате, размахивая руками, Тэмпл довольно быстро перешла от гнева к растерянности: что же ее ждет? Она не имела представления о традициях и обычаях бедуинов, но слышала, что, если арабскому шейху нравится женщина, он ее покупает или крадет и присоединяет к своему гарему.
Боже милостивый, неужели ей уготована такая скорбная участь?! Зачем еще красть белую женщину и привозить ее в отдаленный, скрытый от посторонних глаз оазис? Какую пользу от ее пребывания здесь может извлечь шейх, кроме…
Тэмпл обуял страх, когда она осознала весь ужас положения рабыни этого темноволосого принца пустынь.
Солнце уже садилось, когда матерчатый полог, закрывающий вход в шатер, откинулся и в комнату вошел шейх. Тэмпл тотчас соскочила с длинного дивана. За шейхом следовали невысокий жилистый араб с морщинистым Подвижным лицом и коренастая женщина, которая явно испытывала неловкость. Мягко взяв женщину под руку, шейх сказал:
— Тэмпл, это Рикия. Она будет заботиться о вас, пока вы находитесь внутри шатра. — Женщина кивнула и смущенно опустила глаза. — Рикия не говорит по-английски, — добавил шейх, — но она обучена прислуживать женщинам и исполнять их прихоти.
Араб сделал паузу, ожидая, что Тэмпл вымолвит хоть слово. Поняв, что ответа не последует, он продолжил:
— А это, — он подтолкнул вперед морщинистого коротышку, — мой самый дорогой и давний друг Тариз.
— Добро пожаловать, — тепло обратился к Тэмпл Тариз. — Мы с Рикией сделаем все, чтобы скрасить ваше пребывание здесь. — С этими словами коротышка поклонился, прикоснувшись обеими руками сначала к подбородку, а потом к груди.
Он был столь любезен, что Тэмпл с трудом удержалась от ответной улыбки.
— Тариз к вашим услугам, если вам захочется покинуть шатер, а меня поблизости не окажется, — сказал шейх. Затем, взглянув на Рикию, он отдал ей какое-то приказание по-арабски. Женщина кивнула и удалилась вместе с Таризом. Оставшись наедине с шейхом, Тэмпл спросила:
— Итак, я вынуждена оставаться здесь, в вашем шатре?
— Да.
— Интересно. А где собираетесь жить вы?
— Здесь же, конечно, — безжалостно улыбнулся шейх, повернулся и вышел.
Закат в Аравийской пустыне. Шейх Шариф Азиз Хамид стоял на вершине зыбучей дюны, осматривая свой лагерь, раскинувшийся внизу. Рядом с ним нетерпеливо перебирал ногами его жеребец, дитя пустыни по кличке Бандит, то и дело тыкаясь бархатным носом в плечо своего хозяина.
Заходящее солнце окрасило пески в различные оттенки малинового и багряного. Лагерь освещался чадящими факелами. Прохладный ветерок играл темными кудрями шейха, вздувал его рубашку пузырем на спине и отбрасывал от сигареты, которую задумчиво курил молодой араб, оранжевые искры на песок.
Шейх любил пустыню, но еще сильнее любил закат в пустыне.
Молодой человек не преклонял колени и не молился, глядя в сторону Мекки, как делали последователи Мухаммеда. Но когда ему доводилось бывать в пустыне во время заката, он испытывал необыкновенное внутреннее спокойствие. Ни в какое другое время, ни в каком другом месте умиротворение не посещало его. Теперь все было иначе. Покой покинул его сердце.
Шейх опустил голову и взглянул на свой шатер. Он представил себе прекрасную американку, которая металась по его жилищу, как тигрица в клетке. Молодой человек щелчком отбросил недокуренную сигарету в сторону и потянулся к карману, чтобы достать блестящую латунную гильзу, которую всегда носил с собой. Он скользнул по ней кончиками пальцев, поглаживая стершуюся поверхность. Там уже с трудом просматривалось заводское клеймо. Но руки молодого араба помнили каждый штрих на гильзе, которую некогда передал ему старый мудрый шейх, называвший Шарифа сыном.
«Дю-Пи».
Молодой шейх стиснул зубы, прищуренные глаза сверкали ненавистью, которая его никогда не оставляла. Он так сильно сжал в руках заветную гильзу, что ее острые края врезались ему в ладонь.
День плавно переходил в ночь, а мятущаяся, встревоженная Тэмпл никак не могла успокоиться, меряя шагами шатер шейха. Еда, приготовленная Рикией, так и осталась нетронутой. Теплая вода в ванне, налитая улыбающимся Таризом и его безымянным помощником, успела остыть.
Тэмпл яростно отказалась раздеваться и садиться в серебряную ванну. Тариз и Рикия оставили ее в покое.
Она проголодалась, хотела помыться и чувствовала себя скверно. Она не могла свыкнуться с мыслью, что шейх останется с ней на ночь в одном шатре. Путешественница очень устала, но, опасаясь, что он сдержит слово, не ложилась спать. Он мог войти в любую минуту, и она не решилась раздеться, лечь и уснуть.
19 
