Особенно,... 
36 
Он ответил не сразу:
– К рассвету мы могли бы быть далеко от Ниццы, Франческа.
Она взглянула на него, почувствовав в его словах какой-то подтекст. Но, прежде чем она успела что-либо сказать в связи с этим, Макс уже толкнул дверь кают-компании и вывел ее на палубу. А от увиденной там картины ей вообще расхотелось возвращаться к предыдущему разговору.
Предрассветная тьма окутала все вокруг. Небо над ними было похоже на усыпанный серебром черный бархатный балдахин, а море лежало внизу, словно эбеновая равнина, мягко колышущаяся под ветерком, который несет с собой пряные ароматы Африки.
– Как красиво! – прошептала Франческа. Макс наполнил бокалы и протянул один ей.
– Согласен, – сказал он, не сводя с нее глаз. Она вспыхнула.
– Вина не надо, спасибо.
– Есть тост, Франческа.
Она заколебалась, потом взяла бокал. Ночь почти прошла, и весьма благополучно для нее. Так почему бы не выпить за это, а?
Макс чокнулся с ее бокалом.
– Salud, – тихо произнес он.
Она опустилась в одно из кресел и восхищенно произнесла:
– Какое небо красивое! Он сел рядом.
– Ты когда-нибудь пробовала сосчитать звезды?
– Вообще-то, однажды пыталась. – Франческа улыбнулась. – В шестом классе нас водили в планетарий. Ты когда-нибудь бывал в нем? Он покачал головой:
– Нет, не доводилось. А что там?
– О, это чудесное место. Сначала попадаешь в огромный куполообразный зал, гаснет свет, ты смотришь вверх и видишь мириады звезд.
– Как здесь?
Она отхлебнула из своего бокала.
– Нет, совсем не так. Здесь звезды так близко, что, кажется, можно достать их рукой… Смотри! – она показала в сторону горизонта. – Видел? Падающая звезда.
– Быстрее, cara, закрой глаза и загадай желание. Франческа улыбнулась. Я хочу… я хочу, чтобы эта ночь никогда не кончалась.
Когда она открыла глаза, Макс смотрел на нее.
– Что загадала? – тихо спросил он. Сердце Франчески замерло.
– Мне захотелось… – она отвела глаза и пододвинула к нему пустой бокал, – мне захотелось еще шампанского, – игриво закончила она.
– О, я рад, что оно тебе нравится. – Макс наполнил ее бокал.
Она выпила прохладное пенящееся шампанское и почувствовала, как вихрь легких пузырьков ударил ей в голову.
– Мне кажется, надо прекращать пить, – с легким смехом сказала Франческа. – Иначе всю обратную дорогу до Монако ты будешь любоваться на то, как я сплю. – Она посмотрела на него и неожиданно запнулась: он глядел на нее с каким-то незнакомым, мрачным выражением. – Макс? Что такое?
– А что, если бы не было этой игры в карты? И я просто попросил бы тебя поехать со мной?
– Я не понимаю, о чем ты. – Франческа нахмурилась.
– Да нет, понимаешь, – нервно ответил он. – Ты бы поехала со мной?
Она чуть было не сказала “нет, нет, конечно”, но тут вспомнила его слова, которые он произнес, когда поднял ее на руки: “Чему быть, того не миновать”. Как можно отрицать очевидное, если кругом звезды, а на губах вкус шампанского и его поцелуев?
Она глубоко вздохнула.
– Мне кажется, может, и поехала бы, – прошептала она.
С колотящимся сердцем она ждала его реакции. Что будет, если он опять поднимет ее на руки? Прошло некоторое время, прежде чем он встал со своего места.
– Уже светает, – на удивление безразличным тоном произнес он. – Подожди, я принесу тебе твою сумочку.
– Я тоже пойду с…
– Нет, – он положил руки ей на плечи и усадил обратно в кресло. – Ты будешь сидеть здесь и допьешь шампанское.
– Хватит вина. – Она грустно рассмеялась. – Я и так слишком много выпила.
– Тогда закрой глаза и отдыхай, – нежно сказал он. – Я вернусь через несколько минут.
Когда его шаги затихли, Франческа опустила голову на спинку кресла. Вот и ночь кончается. Тихая, с примесью горечи, печаль разлилась у нее внутри, и она подумала вдруг, а что было бы, если бы она встретила Макса Донелли при других обстоятельствах?
Франческа вздохнула и закрыла глаза. Какая разница? Макс Донелли враг Чарлза, и обстоятельства их встречи этого не изменят. А Чарлз сказал еще, что он и вор.
Вор. Неужели правда? Или разбойник? А есть ли разница? И вообще, на самом деле это не важно.
Дыхание ее стало глубже. Минуту спустя Франческа уже спала.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Франческа проснулась, потревоженная солнечным лучом, который играл на ее лице, и попыталась сосредоточиться на этом лучике, одновременно делая безуспешные усилия, чтобы обуздать барабанной дробью стучащую в голове боль.
36 
