37 
«Два года назад, – адвокат вздохнул. – Но, по-моему, еще не оправилась от стресса». «Она так любила мужа?»
Если адвокат и посчитал вопрос нескромным, то никак этого не проявил.
«Конечно», – ответил он.
Тревис убавил скорость машины на спуске и снова взглянул на Алекс. Не потому ли она так повела себя с ним? От тоски по потерянному мужу? Такое вполне вероятно. Можно представить себе женщину, в отчаянии пытающуюся забыть одного мужчину, ложась в постель с другим.
Он сжал зубы.
Черт, не самая приятная мысль – считать себя неполноценной заменой парню, достаточно глупому, чтобы потерять эту женщину.
– Твой муж… – вырвалось у него.
Алекс повернула к нему голову.
– Мой бывший муж.
– Да, – руки Тревиса сжали рулевое колесо. – Кто от кого ушел?
– Не поняла.
– Ты оставила его? Или он тебя?
Алекс провела кончиком языка по губам.
– Не понимаю, какое это имеет отношение к Соколиным виноградникам.
Тревис резко свернул к обочине. Тормоза заскрипели, протестуя против подобного обращения с машиной.
– Я был женат, – сообщил он неприветливо. – А когда застал свою жену в постели с другим, то вдруг понял, что не очень-то люблю ее… а может, и никогда не любил. – Их взгляды встретились. – Я не пытался избавиться от привидений, занимаясь с тобой любовью.
Алекс распахнула глаза:
– Я никогда не говорила…
– Так что?
– Думала ли я… думала ли я о Карле, когда мы… когда я…
– Когда ты кричала, кричала в моих объятиях, – завершил Тревис, не отрывая от нее глаз. – Думала ли ты о нем, мечтая, чтобы он был на моем месте?
Алекс уставилась на него. Вот вопрос, который он не имел права задавать, вопрос, на который она вполне могла не отвечать. По крайней мере, могла сказать ему «да», солгать, что думала об ушедшем муже…
Тревис не касался ее, но она почти ощущала силу его рук. И хотела их почувствовать. На мгновение ей показалось, что она произнесла слова вслух, потому что он пробормотал краткое проклятие, отстегнул ремень, рванул ее к себе и поцеловал. От долгого, глубокого поцелуя ее сердце бешено застучало.
– Мне надо знать, – сказал он, беря ее лицо в ладони и заглядывая в глаза, – кто был там, в твоей постели, я или он?
Ложь – ложь во спасение, придуманная ею, – растаяла, как снег на солнце.
– Это был ты, – прошептала она. – С первого мгновения, как ты поцеловал меня, это был ты.
Они сидели, глядя друг на друга. Потом он отвернулся и завел машину.
– И чертовски хорошо, что так, – резко проговорил он.
Машина дернулась, разгоняясь… Они остановились у маленького ресторана при живописной гостинице на побережье, заняли столик на двоих на открытой площадке. Солнце понемногу опускалось.
Алекс не могла ясно мыслить. Она позволила Тревису сделать заказ на двоих и, после того как принесли салаты, склонила голову, пытаясь сосредоточиться на своем, но молчание беспокоило ее. В конце концов она выпрямилась.
– Здесь очень красиво, – сказала она.
– Почему?
Она попыталась улыбнуться.
– Почему красиво?
– Почему ты велела мне уйти тогда? – Желвак вздулся у него на щеке. – Я хотел тебя снова, Принцесса. И ты тоже…
– Не надо. Я не хочу… – Алекс покраснела.
– Не могу выкинуть это из головы. То, что было между нами. Твой вкус. Ощущение тебя…
Ее вилка стукнула о стол.
– Тревис, – прошептала она, – не надо. То, что случилось, что я делала, было неправильно. Мне неловко даже думать об этом, не то что обсуждать.
Он потянулся к ее руке, поймал ее.
– Послушай меня, Принцесса. Я не ребенок. У меня было много женщин. И, говорю тебе, между нами происходит нечто необыкновенное. С чего ты решила, что тут что-то не так?
– Потому что… – она высвободила руку, – потому что… я никогда – знаю, что ты не поверишь, – не делала ничего подобного.
Его губы изогнулись в улыбке.
– Хочешь сказать, что никогда не платила за кавалера двадцать тысяч?
– Ну давай, – яростно воскликнула она. – Смейся. Но тут нет ничего смешного. За всю свою жизнь я не знакомилась так. И уж конечно, не ложилась в постель с первым встречным! – Отбросив стул, она вскочила. – Я не могу говорить об этом! – И выбежала из ресторана.
Тревис выхватил из бумажника несколько купюр, прижал их солонкой и поспешил следом. Он нашел ее у моря. Она даже не обернулась на его шаги.
37 
