Последние отзывы

  43  

– Пойдем! – только и сказал он.

Не в силах сопротивляться, она переступила порог, чувствуя, как ее охватывает безумных страх. В спальне ставни были закрыты, портьеры зашторены, и сквозь них не пробивался ни единый луч света. Темнота была бы полной, если бы не отбрасывала неверные блики масляная лампа, стоявшая на сундуке. В спальне было душно, и от запаха вина, смешанного с запахом пота, молодой женщине снова стало дурно. Она попыталась вырвать руку, но Жиль держал ее мертвой хваткой.

– Отпустите меня! – вскричала она, задыхаясь от ужаса. Он, казалось, не слышал и продолжал тащить ее к большой кровати, с которой свешивались измятые простыни. В красноватом свете лампы Катрин увидела, как среди подушек и покрывал что-то зашевелилось. Жиль одним мановением руки извлек из постели дрожащую девушку, чье обнаженное тело было прикрыто только длинными черными волосами.

– Убирайся! – сказал он без всякого выражения и словно бы не видя ее.

Девушка что-то пролепетала, а Катрин с изумлением смотрела на странные темные полосы на ее груди и спине. На вид ей было не больше пятнадцати лет. В глазах ее застыл ужас. Она попыталась спрятаться за одну из колонн постели, но только еще больше разъярила Жиля, который, схватив лежавшую на приступке плеть-семихвостку, несколько раз ударил ее.

– Кому сказано, убирайся! – прорычал он.

Девочка пронзительно закричала и, спотыкаясь, побежала к двери. Катрин увидела, как сверкнуло ее обнаженное тело в дверном проеме, освещенном солнечными лучами, и вспомнила слова Пуату о том, что в этот час хозяин Шантосе становится хищным зверем. Выйдя из оцепенения, охваченная безумным страхом, она также ринулась к двери и к свету, но все та же ужасная рука вцепилась в нее.

– Не ты! – хрипло выдохнул Жиль де Рец. – Ты останься!

Он отбросил плетку и, не вдаваясь в объяснения, привлек к себе молодую женщину. У Катрин прервалось дыхание, ей не хватало воздуха, ибо лицо ее было прижато к мощной волосатой груди. На секунду ей показалось, что она попала в объятия одного из тех медведей, которых видела в Эсдене, в зверинце герцога Бургундского. От этого медведя пахло потом и вином. Содрогаясь от отвращения, Катрин билась в его руках, упираясь ему в грудь руками и силясь вырваться. Все было тщетно. Силы его, казалось, удесятерились от поглощенного спиртного, хотя и в обычном своем состоянии он был очень силен. Катрин почувствовала обжигающее дыхание на своей шее и зашаталась, а он приподнял ее, чтобы бросить на постель. Из груди его вырывались какие-то хриплые жалобные звуки и нечленораздельные слова, которые она не могла разобрать. В нем не было ничего человеческого, и Катрин поняла, что сможет ускользнуть только хитростью…

Перестав сопротивляться, она позволила отнести себя в постель, но едва лишь коснулась спиной простыни, как, воспользовавшись тем, что он нагнулся, молниеносно откатилась в сторону. И тут же зазвенели пружины матраса под тяжестью тела Жиля, который со всего размаха бросился на свою жертву. Но вместо Катрин его руки судорожно сжали пустоту, и он взвыл от бешенства. А молодая женщина с быстротой молнии метнулась к окну, отдернула шторы и отворила ставни. Солнечный свет хлынул в спальню, на секунду ослепил мужчину, все еще распростертого на кровати.

Он вскочил на ноги, и Катрин с ужасом увидела, что в руке его блестит кинжал. На исказившемся лице застыло безумное выражение. Ей казалось, что свет дня отрезвит его и приведет в чувство, что, прогнав темноту, она прогонит и демонов, овладевших душой этого человека, однако теперь ей было ясно, что она просчиталась: Жиль де Рец словно сорвался с цепи, дав полную волю самым гнусным своим инстинктам. Скрипя зубами и сверкая глазами, он медленно наступал на нее, и в его взгляде она прочла, что пришел ее последний час… В отчаянии она оглянулась, пытаясь найти хоть какое-нибудь оружие, хоть какое-нибудь средство защиты. На сундуке рядом с лампой и кувшином стояла лохань с грязной водой. Это был ее единственный шанс…

Бросив ему под ноги кресло с высокой спинкой, она метнулась к сундуку и швырнула лохань в голову Жиля. Видимо, страх придал ей силы, потому что серебряная ванночка была тяжелой. Она со звоном покатилась по полу, а Жиль недоуменно тряс головой, ошеломленный этим неожиданным душем. Катрин не стала терять времени и ринулась к двери. Выскочив за порог, она помчалась по галерее, где нос к носу столкнулась с Пуату.

– Ты прав! – сказала она, с трудом переводя дух. – Он сумасшедший!

  43