Особенно,... 
34 
— Я тебе верю. — Она подняла с груди Луиса золотой медальон и подержала его у себя на ладони. — Твоя мать сказала, что Солнечный Камень будет оберегать тебя от зла?
— Да.
Эми прижала блестящий диск к своим губам:
— Тогда тебе нужно позаботиться о том, чтобы никогда не потерять его.
— Позабочусь, — заверил ее Луис. Внезапно он усмехнулся и принял сидячее положение. — И позабочусь также о том, чтобы не потерять тебя. А это значит, что нам пора что есть духу мчать в Орилью, пока там не поднялся переполох.
Он забрал у нее медальон, наклонился и нежно поцеловал возлюбленную. Ее руки обвились вокруг его шеи.
— Ты прав. Я обещала, что мы вернемся до захода солнца.
— Тогда самое время надевать штаны.
С веселым смехом они поспешили вниз по тропинке на площадку, где оставалась их одежда. Вскоре они были полностью одеты, но Эми попросила Луиса подождать еще минуту, чтобы она могла привести в порядок растрепавшиеся волосы. Она пошарила у себя в сумочке в поисках щетки для волос, не нашла ее сразу и в сердцах, присев на корточки, высыпала на камень все содержимое сумочки.
— Вот она! — с облегчением возвестила она и схватила щетку в золотой оправе.
— Хочешь, я тебя причешу? — предложил Луис, опустившись рядом с ней на колени.
— Нет. Это и минуты не займет, но все равно спасибо. — Она рьяно заработала щеткой. — А ты, если хочешь помочь, можешь собрать весь этот хлам, который я высыпала.
Улыбнувшись, он кивнул и стал водворять на место, в сумочку, рассыпанные на камне предметы. Но когда его взгляд упал на один из них, улыбаться он перестал.
Билет. Кроваво-красный билет с черными цифрами.
Луис поднял билет, зажмурился, открыл глаза и уставился на эти цифры: 6, 6, 56.
Его рука слегка дрогнула.
— Эми, что это такое? — спросил он, протягивая ей билет. Так и не доведя щетку до середины пряди, Эми покосилась на билет:
— Что? Ах это… Это железнодорожный багажный билет… так и пролежал в сумке с того дня, как я выехала из Нового Орлеана. — Она возобновила прерванное занятие.
Луис вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Крепко зажав в руке билет с этими проклятыми цифрами, он поднялся на ноги, хотя колени у него дрожали. Налетевший порыв ветра зашумел в листве деревьев, и предзакатное солнце спряталось за дальними холмами. Казалось, что внезапный холод ворвался в зной уходящего дня.
Невыразимый ужас охватил Луиса. Тот вещий сон! Полузабытое предостережение! Четверка цифр: 6, 6, 5, 6. Теперь он понял. Эми вернулась домой шестого июня 1856 года. Вот откуда эти цифры: 6, 6, 5, 6. Эми несла с собой опасность.
Опасность для него.
— Нет! — выдохнул Луис. Он протянул руки к Эми и, рывком заставив подняться на ноги, принялся целовать ее ео всей силой любви и страха, переполнявших его бешено бьющееся сердце.
— Тонатиу, что с тобой? — с тревогой спросила она, когда он наконец оторвал от ее губ свои.
Он покачал головой, тесно прижал ее к себе, и Эми почувствовала, какой трепет сотрясает его высокое худощавое тело.
Его сомнения передались и ей; вцепившись в рубашку у него на груди и крепко зажмурившись, она потребовала ответа:
— Ты не жалеешь о том, что с нами произошло? Не жалеешь?..
— Нет, любимая, — ответил он, пытаясь совладать с собой. — И хочу, чтобы ты тоже никогда не пожалела об этом.
Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.
— С чего бы вдруг я стала жалеть?..
Он так и впился взглядом в ее доверчивые синие глаза. Он так любил ее… и так тщательно скрывал нарастающую тревогу, порожденную зловещими цифрами.
— Да ни с чего, — беспечно ответил он и усмехнулся. Его рука скользнула вниз по ее спине, закончив это путешествие легким шутливым шлепком пониже поясницы. При этом юный влюбленный засмеялся и добавил: — Но мы оба ох как пожалеем, если не поспеем домой вовремя!
Скомканный красный билет с жирными черными цифрами выпал из разжатого кулака, долетел до земли, и ветер отнес его неведомо куда.
В тот же самый вечер, после обеда, Бэрон Салливен отыскал своего братца Лукаса в западном патио. Пребывая в одиночестве, при свете луны, Лукас полулежал на диванчике с подушками, лениво откинувшись на спинку и вытянув вперед длинные ноги. На лице у него блуждала смутная улыбка. В руке он держал высокий стакан с кентуккийским бурбоном.
Лукас был на верном пути, чтобы напиться в доску.
Бэрон вздохнул, подошел к брату, забрал у того из руки стакан и отставил его в сторону.
34 
